Виталий ШУПТАР,
Историко-географическое общество «Авалон»Воды Малаккского пролива, музыка в стиле «рэгги», пальмы на фоне стен и пушек старого форта, христианские соборы, мусульманские мечети, буддийские и индуистские храмы, колоритный Чайна-таун и не менее колоритная Маленькая Индия… Всего этого многообразия я никак не ожидал увидеть, отправляясь на несколько дней в Малайзию, строгую страну со строгими мусульманскими нравами (как думалось мне тогда)…
По сей день при воспоминании об этих местах сердце наполняется ощущением того, что это была встреча с чем-то непередаваемо интересным, чем-то настоящим, а в ушах начинают звучать песни Боба Марли, UB40 и Макси Прииста. Хотя чего ещё можно было ожидать от городка с истинно британским (и, наверное, потому навевающим мысли о Карибских островах) названием Джорджтаун?
Остров Фрэнсиса Лайта
В конце XVIII века Британская империя пыталась всячески ограничить деятельность своих конкурентов в Юго-Восточной Азии, в первую очередь голландцев, которым почти удалось монополизировать торговлю специями и опиумом в регионе. Британцы остро нуждались в собственных опорных пунктах в Малаккском проливе, через который пролегали важнейшие торговые маршруты. И острову Пинанг, располагающемуся в северной части пролива, было суждено стать первым из подобных мест, позднее составивших наряду с Малаккой и Сингапуром британскую колонию Straits Settlements (дословно – Поселения в проливе).
Небольшой по своей территории форт Корнуоллис, с которого и начинался Джорджтаун, был возведён из дерева в 1786 году в восточной части острова Пинанг (той самой, что сейчас называют Эспланада) капитаном Фрэнсисом Лайтом. Ещё через пять лет Лайт от имени Британской Ост-Индской компании подписал с малайским султаном Абдуллой договор об официальной покупке (хотя по условиям это больше напоминало бессрочную аренду) у султаната Кедах острова Пинанг за шесть тысяч испанских долларов в год. К слову, штат Пинанг по сей день платит султанату Кедах, также входящему в федеративную Малайзию, эту дань, правда, в несколько изменённом размере.
К 1810 году форт обрёл свой современный вид – каменные стены и бастионы, массивные ворота, пороховой погреб, небольшая часовня, казармы и многочисленные пушки, направленные в сторону моря. Среди пушек есть, кстати, весьма любопытные экземпляры, вроде самой большой из них, носящей название Сери Рамбай и отлитой голландцами ещё в 1603 году. Когда-то давно у местных бездетных, но желающих исправить сие женщин появилась существующая по сей день традиция возлагать цветы на эту пушку, прося богов (непонятно каких, правда) о прибавлении в семействе. Это лишь один из многочисленных примеров того, как на Пинанге местные и привозные обычаи и традиции стали трансформироваться, взаимодополняться и продолжать своё существование под сенью британского Юнион Джека.
Дальнейшее заселение и рост Джорджтауна стали следствием того, что Лайт объявил город свободным портом. Развитие торговли, конечно, сразу же сказалось на притоке населения, большую часть которого составили китайцы и тамилы. Позже эту этническую смесь существенно разнообразили каторжане, переведённые сюда с Андаманских островов. Есть две истории о том, как был освоен остров. Одна (более историческая) гласит, что каждый переселенец получал столько земли, сколько он мог очистить от джунглей. Вторая (менее правдоподобная) говорит о том, что Френсис Лайт, для того чтобы сподвигнуть первых жителей на освоение поросшего непроходимыми джунглями острова, приказал зарядить несколько пушек в форте Корнуоллис серебрянными монетами и выстрелить в направлении лесов. В наши дни за пределами острова, в материковой Малайзии или чуть севернее, в Таиланде, Джорджтаун все называют просто Пинанг (или Пулао Пинанг, то есть остров Пинанг, по-малайски). И это в некоторой мере справедливо, ведь городская застройка, начавшаяся некогда от стен форта, практически опоясала собой весь остров, оставив свободной от следов воздействия человека лишь его возвышенную центральную часть. Одним словом, с серебром или без оного, поселенцы с честью выполнили поставленную перед ними задачу.
Приятный налёт колониализма
Архитектура Джорджтауна – это весьма интересный сплав европейских традиций и азиатских условий, то, что принято обычно называть ≪колониальным стилем≫. Изначально белые (однако под влиянием тропической влажности становящиеся со временем сероватыми) строения из камня, среди которых административные здания, торговые дома, христианские соборы и башни с часами. Город удивительно приятен для любителей любого ретро и сторонников ностальгических настроений, считающих, что лучшие времена миновали. Ведь сложно поспорить с тем, что лучшими были именно те времена, когда человечество, ведомое жаждой приключений, познаний да и просто денег, расширяло горизонты, открывало новые берега, одним словом, жило полной жизнью и пыталось взять от неё всё.
Джорджтаун – это в первую очередь порт, и, как и любой портовый город, он удивительно многообразен. Это можно прочувствовать уже даже из одних названий местных улиц. Улицы с британскими корнями: Кэмпбелл, Макалистер, Стюарт, Карнарвон, Бэкингэм, Диккенс и масса других. Множество улиц с ≪географическими≫ названиями: Сиамская, Бирманская, Китайская, Сычуаньская, Тамильская, Цейлонская, Рангунская и даже Армянская. Кстати, именно армяне по происхождению, братья Саркис, открыли в конце XIX века одну из известнейших гостиниц Джорджтауна – Eastern & Oriental Hotel, которая может по праву гордиться своими именитыми клиентами, среди которых Редьярд Киплинг, Сомерсет Моэм, Чарли Чаплин, Герман Гессе и Сунь Ятсен. Некогда эту примечательную гостиницу именовали не иначе как ≪лучшей к востоку от Суэца≫.
Много Китая, чуть-чуть Индии
Бродя по улицам Джорджтауна, временами можно подумать, что вы попали в Китай: так много китайского окружает вас и лезет в глаза. Красные и жёлтые фонарики, буддийские пагоды, огромные, высотой в человеческий рост, благовонные палочки перед храмами. И, конечно же, традиционные китайские вывески (постарше – из дерева, поновее – из более современных материалов), неизменным в которых остаётся одно: большие иероглифы, с преобладанием красного и золотого цветов, так любимых китайцами. И неудивительно, ведь речь идёт о местном Чайна-тауне (да и в целом китайцы преобладают в составе населения острова, потому и все названия в его пределах пишутся по-малайски латиницей и по-китайски – иероглифами). Однако уже через пять минут, обнаружив себя посреди магазинов с благовониями и изображениями индуистских богов, людей в саронгах и с плакатами, с коих на вас смотрят звёзды Болливуда, вы понимаете, что неожиданно для себя перенеслись в другой уголок земного шара, ведь вы уже в Маленькой Индии, населённой преимущественно тамилами, выходцами из южной части Индостана. Наиболее запоминающимся ваш визит в одно из этих ≪мини-государств≫ будет во время индуистского фестиваля Дипавали или китайского Нового года, хотя местные жители вообще весьма любят праздники, и вам надо очень постараться, чтобы во время, пусть и не очень продолжительного визита в Джорджтаун, не увидеть какой-нибудь из них. А ведь в Джорджтауне обитают и малайцы (мы же в Малайзии, если вы ещё не успели об этом забыть), равно как и многочисленные потомки европейских и азиатских переселенцев. Может быть, именно по причине подобного смешения культур, Джорджтаун и стал кулинарной столицей страны?
История без фальши и обмана
Сегодня чувствуется, что над Жемчужиной Востока (именно таково почти официальное прозвище Джорджтауна) витает дух запустения. Возможно, кому-то это покажется неутешительным и печальным (дескать, надо реставрировать, мыть и красить), но, наверное, именно благодаря этому местные строения и смотрятся столь аутентично, столь по-настоящему, без прекрас и фальши. Облупившаяся штукатурка, обнажающая кирпичную кладку то здесь то там; слои краски, проступающие один через другой; серые пятна сырости на некогда белоснежных стенах; даже ржавчина на пушках старого форта – всё это создаёт впечатление того, что город живёт, город дышит, причём дышит свежим, влажным и солёным воздухом с моря.
Джорджтаун одинаково интересен и в солнечную погоду, и тогда, когда над городом сгущаются дождевые тучи, а с моря начинает дуть порывистый ветер, создавая ощущение брошенности и одиночества. В последнем случае при сером освещении от скрытого за тёмными облаками солнца атмосфера прошлых веков становится ещё более явственной. Ты бродишь по улицам, протискиваясь сквозь узкие аркады (ведь старая часть Джорджтауна практически лишена тротуаров), и невольно становишься частью местной жизни, периодически буквально перешагивая через её фрагменты и вторгаясь в пределы всего того, что ею является.
Уже сегодня старая часть Джорджтауна (кстати, внесённая в список всемирного наследия ЮНЕСКО) и расположенные южнее её кварталы Джелутонга, а также лежащий через бухту к северо-западу Танжунг, весьма контрастируют между собой. Совсем не к месту кажется уродливым из стекла и бетона Bay View Hotel чуть западнее исторического центра, неподалёку от старого английского кладбища, где нашёл своё последнее пристанище капитан Лайт. Да и башня Комтар, расположенная не так уж далеко от старого города и считающаяся самым высоким зданием на острове (232 метра), также не прибавляет оптимизма. Конечно, пластиковые и железобетонные конструкции постепенно придут и сюда, подступив к самым стенам старого форта, и вряд ли кто-то сможет оказать им достойное сопротивление. Ну что ж, это жизнь, в которой всё течёт и всё меняется, а нам остаётся лишь пытаться уловить, возможно, последние мгновения жизни старого Джорджтауна и наслаждаться ими.
Фото автора
