Александр МОРОЗОВ
И тут я заблажил. Как я заблажил! Молод был, немного глуп и более чем самонадеян. Уба текла далеко внизу, подо льдом, укрытая снегом, свеженьким, как рафинад. Где-то там, подо льдом, в мрачной, мокрой черноте стоял ЗиСок. Одинокий, неприкаянный!
Недавний мой летний грех. Грешок.
И вот она – зимняя расплата. Я, одинокий и неприкаянный, пластом лежал в степи, далеко от тёплого жилья. Над землёй раскинула огромный шатёр звенящая тишина, лишь рядом тихо побулькивала вода в незамёрзшем ещё ключике.
Как я её ненавидел!
Ненавидел за недавнюю колющую сухость во рту, ненавидел за вязкую, липкую слюну, которую невозможно было на ходу сплюнуть и приходилось долго гонять во рту этот вязкий, липнувший к зубам комок. Сейчас я её ненавидел за сладость первых глотков, за наступившее блаженство в иссохшем горле.
Я лежал пластом, только глазами зыркал по сторонам. Точь в точь, как филин.
Летом же я больше вертел головой, внимательно высматривая кандидата. На площадке у весовой элеватора скопилось множество грузовых машин. Стояли ясные, погожие деньки, и уборка шла вовсю. Немалая площадка была буквально забита грузовиками с зерном. Мне же нужна была всего одна машина! На роль кандидата пока что годился ЗиСок.
Разнокалиберных грузовиков всё прибывало – на элеваторе, наверное, что-то сломалось, и очередь на разгрузку застопорилась.
Я устал вертеть головой, сидя в дремучих зарослях лопухов у высокого, сплошного забора. Шофера разбились на несколько кучек, до меня долетали обрывки матов да местоимений: ятъ его, ятъ их, ятъ всех! Сборища в те времена – времена ещё не наступившего развитого социализма – не приветствовались. Поорав немного для прилика, шоферня, разобрав тормозки, рассосалась по тенёчкам, дабы перекусить да совершить небольшое возлияние. Водочка благотворно подействовала на разгорячённые, мятущиеся души: громкие крики сменились задушевной беседой. Народ, расслабляясь, успокаивался.
Я внимательно рассматривал старенького кандидата – ЗиСок снаружи был не очень ухоженным и чем-то неуловимым напоминал бредущего домой усталого работягу.
– Васька! Глуши мотор. Давай к нам побыстрей. По последней!
Васька, не спеша, задом вылез из кабины и негромко смачно и врастяжку прорычал:
– А куда?.. Литр девать! – закончил он ликующей нотой.
– Тащи зелёного змея сюда! Мы его приговорим, – нестройным хором откликнулась когорта.
– Та-ак! Застряли они здесь надолго, если решили расслабиться по полной, – сообразил я. Солнце приклеилось к зениту. Стало жарко.
Расслабившаяся с устатку когорта утихла, дремота овладела мужиками. Не мог успокоиться только один придурок: он настолько вошёл в раж со своими тупыми, бородатыми анекдотами, что мерно похрапывающая масса наконец не выдержала и сразу несколько голосов лениво ему посоветовали:
– Да заткнись ты!
Я ждал. Тишина «устаканилась», лишь над кабинами лёгкой кисеёй колыхалось марево. Сморённые зноем, поникли лопухи.
Рисунки Светланы НИКОЛАЕВОЙ
Полный текст читайте на страницах нашего журнала.
Купить полную бумажную (либо pdf) версию
Метки: Александр МОРОЗОВ, Светлана НИКОЛАЕВА
