Апрель 2012
Ален ШАКИРОВ
Поскольку всё тёплое время года было проведено в среднеазиатском поле, отпуск мой неизбежно выпадал на зимнюю пору, и потому к поездке я готовился долго, стараясь как можно тщательнее спланировать маршрут, выигрывая при этом и по времени и по деньгам. В этом мне сильно помогала мама, заядлая путешественница, она налетала к тому времени на «золотую» карту КЛМ, и сменила, по-моему, уже пятый паспорт со времён Независимости.
Своевременно купленные авиабилеты в онлайн-кассах могут впоследствии позволить вам те мелкие радости, без которых для туриста знакомство с новым для себя городом не может считаться полным и завершённым. К примеру, выкупленный за месяц билет из Копенгагена до Парижа воздухом может обойтись вам дешевле, чем поездка на такси от Орли до Центра. В нашем случае это были рыжекрылые самолётики Easy Jet.
Нам здорово повезло, что Барселона осталась «на десерт», иначе после неё другие, безусловно, тоже замечательные и очень самобытные европейские города, выглядели бы несколько однотонными. Температура была комфортной, после того как нас крепко потрепало штормом на балтийском проливе Эресунн, приятно было попасть в страну затяжной осени, где зимние тяжелые шкуры можно было наконец бросать в номере и ходить в чем душе заблагорассудится. Гостиница находилась рядом с Плаца-Каталуния, где городская суета непреходяща и откуда есть куда податься на своих двоих. Сюда можно добраться при помощи очень удобных шаттлов, идущих напрямик от аэропорта к центру. Под боком – оживлённый бульвар Ла Рамбла, с хаотичным движением человеческих потоков. Мне было интересно узнать, что в своё время бульвар был водоёмом. То, что является сейчас одной из наиболее известных улиц мира, по сути, представляет собой засыпанное и густо застроенное русло реки. Если идти по нему до конца в сторону океана, то можно попасть в Порт, а оттуда – в Аквариум, или на городской пляж. Это хорошо делать днем, а вечером нужно пойти на фламенко; вы всегда можете спросить у себя в отеле, и портье, не морща долго лоб, вам скажет где хорошее представление начнётся в восемь вечера. Я был в двух гостиницах, но мне почему-то кажется, что они в Барселоне все как одна очень душевные и колоритные, с правильным подходом к гостю. Именно к гостю, – хорошо, когда не чувствуешь себя просто клиентом, могущим рассчитывать лишь на стандартный набор фраз и “фирменные” улыбки персонала. За это всё можно простить таким маленьким гостиницам посредственный WI-FI и натужную работу лифта, в котором для полноты ощущения не хватало разве что музыки из фильмов Хичкока.
Если вы любите гулять по городу, то можно пройтись до парка Гуэль, совершенно очаровательное место, про которое всё уже написано. Там, среди задумчиво двигающихся пальмовых теней, есть дом-музей архитектора Гауди. Помимо экскурсии (это на любителя, вернее, на знатока скорее) на выходе из Дома рекомендую сувенирную лавку, поделки там в отличии от продающихся на той же Ла Рамбла, отличаются оригинальностью и проработанностью. Их вес, качество исполнения и цветовая гамма будут напоминать об удивительных днях в Барсе, как её ласково зовут русскоязычные путешественники. Игуана, встречающая гостей парка на входе, перекочевывает в умелых руках местных ремесленников (со слов продавца, их делают здесь, в Каталонии) на ложки, брелоки и тарелочки, и в этом году Дракона она была особенно популярна у туристов.
Все основные достопримечательности есть в путеводителях, прочие открываются для неленивых не с верхней деки туристского автобуса, а в пеших прогулках.
Пешая прогулка от парка к морю.
Подобная шедевру кулинарии лишь стилизованному под мегаполис, панорама города предвосхищала полет мечты любого сладкоежки: покрытые перламутровой глазурью радужные чешуинки стекали по волнистым крышам, обильно сдабриваемым солнцем, а белоснежные стены пряничных домов, никем ещё не поднадкушенные, утопали по колено в имбирной траве.
С возвышенностей парка вниз дорога была легкой, потом начались частые остановки напротив особо выразительных фасадов, парков, площадей.… Теплый январский ветер тихо шелестел наверху, в крупных пальмовых листах с обесцвеченными кончиками, дающих ненужную сейчас тень. По проспекту Диагональ сонно двигались желтые с черным «сеаты», обгоняемые подтянутыми велосипедистками
Но вот показались памятник Колону и за ним порт. Свободных мест на летней площадке перед отелем «Равенство» почти не было, отдыхающие в основном пили белое вино и пиво. Прогуливаясь по набережной, можно было заглянуть в воду, и видеть темное движение множества кефалей, прячущихся под отреставрированными галеонами. Некоторые из них были длиною в руку. Полчаса отдохнул от ходьбы, выжидая момента, когда разыгравшиеся рыбы потеряют бдительность и подымутся к поверхности. Пара удачных «выстрелов»… По берегу до самого городского пляжа рыболовов не наблюдалось, были только принимающие солнечную ванну девушки и редкие купальщики-мужчины. Но на волнорезах вдалеке сидело с полдюжины местных, в воздухе длинно поблескивали гладкие удилища. При моем приближении откуда-то появился смуглый каталонец, и на дурном английском предложил «его другу» разжиться «хэшем» и чем-нибудь посерьёзней. Он быстро отсеялся.
Народ совсем не говорил на других языках, четверо местных – два пацана и пожилая пара, и один китаец. Даже у последнего дело не спорилось, я сел на торец заваленного бетонного куба, и, сняв ботинки, стал ловить довольно просто, вертикально опуская леску в синюю яму под собой. Остальные использовали донную и поплавочную оснастки, и бросали далеко вперед, почти не целясь. Так прошло полчаса, вокруг кружили мелкие яхты, море было спокойным. В палец резко ударило один раз, и, чувствуя, что сегодня может больше не повезти, я тут же подсек и неожиданно для всех вытащил вялую обладу, похожую на хилого серебряного карася; светлая поверхность волнореза была отмечена бурыми сухими пятнами во многих местах, указывая на чьи-то старые победы над более крупным соперником.
До этого я слышал уже, что городская рыбалка с берега даже летом не представляет здесь особого интереса, поэтому решил не высиживать лишнего. На вечер у нас были билеты на фламенко.
Представление состоялось в маленьком и весьма старом (как и остальные вокруг) здании театра на Рамбла. Когда все собрались внутри помещения с достаточно тяжелым и низким скругленным сводом, создававшим впечатление тщательно выработанной пещеры, свет стал убывать; каждому принесли по большому бокалу сангрии с треугольными дольками льда.
На сцене слева появились стулья с восседающими на них тремя немного грузными парнями приходившимися, очевидно, друг другу братьями. Вслед за ними из темноты быстро вышел курчавый мужчина, и, сев близко к публике, он как будто долго что-то вспоминал, прежде чем затянул наконец своеобразную песню, посвященную, по-видимому, несчастной любви, так как каждый куплет к концу перемежался заунывными стенаниями и выкриками. По лицам пришедших было понятно, что все собравшиеся несколько смущены столь странным вступлением. У него был не очень приятный голос. Вслед за робкими аплодисментами, проводившими цыгана-страдальца, на сцене появились две девушки, одна из них стала в профиль и взмахнула рукой с шалью, показывая, что будет танцевать первой. Вторая была яркой брюнеткой в бирюзовом с необыкновенно широкими бедрами. Туристы быстро расслабились, так как обе они выступили хорошо.
После паузы динамическая подсветка не спеша стала выявлять из темноты очертания словно бы висящей в воздухе трости цвета соломы, вслед за которой эффектно выплыл на свет величественный старикан с острым носом и подправленными гелем жидкими длинными волосами.
Выставив перед собой руки, будто обнимая невидимую и толстую партнершу, он медленно пошел вдоль сцены на слегка согнутых ногах, пританцовывая и якобы начисто игнорируя зал; выглядело это довольно забавно, спереди послышались смешки. В конце помоста он развернулся и вдруг подпрыгнул, с силой ударяя обоими каблуками в звонко отдающее дерево, после чего протянул свои большие ладони к залу, слегка потряхивая ими, явно ожидая похвалы у публики. Люди хлопали, широко улыбаясь, и глаза его щурились от удовольствия и с одной стороны рта даже начала зарождаться горделивая улыбка. Трое на стульях вроде обсуждали своего старшего коллегу, посмеиваясь и одобрительно кивая, глядя на его выходки. Старый пройдоха тем временем уселся на стул, скрестив руки, и принялся отбивать «сапатеадо», сперва тихо, потом все энергичнее до тех пор, пока его напряженное поначалу лицо не приняло несколько удивленное выражение, словно бы он сам был очень обрадован и горд собою. Но и это было не всё, кончив под гром аплодисментов старик вскочил опять и намекнул, каким был по молодости, выдав серию эффектных стремительных движений. Девушка в бирюзовом за спиной у своей подруги приподнялась на носках и неожиданно пронзительным голосом закричала старику поощряющее «hola!» и грудь её колыхнулась, отчего мужчины в зале беспокойно зашевелились. Закончив одной из своих беспроигрышных пантомимок, он удалился, освободив место для последнего на сегодня выступления; молодой парень влюбил в себя всю женскую половину собравшихся наконец классическим фламенко, танцуя исступленно, не жалея сил и эмоций. Под конец игра гитар в руках у парней со стульев стала немного смягчаться, и одна из девушек сделала нам жест, разрешая фотографировать; всполохи света не умолкали пару минут, пока актеры раскланивались, а дед опять выпорхнул на сцену вперед всех и стал вновь импровизировать с уже знакомым нам выражением лица. Артисты смеялись и якобы пытались увести его со сцены, а тот всё никак не давался, в общем, это было театрализованное представление в почти домашних условиях, не оставляющее ощущения отработанного до автоматизма сюжета.
Резюмируя , могу сказать, что, если вдруг женщина меня назовет бессердечным, то я всегда смогу отшутиться, сказав, что сердце своё оставил в Этом Городе. И только потом начну оправдываться по-настоящему и убеждать Её в своей любви; надеюсь, меня не сильно приревнуют…
