Цена бесценных архаров

Максим ЛЕВИТИН
В статье «Браконьерство как двигатель прогресса в охотничьем хозяйстве России» («Русский охотничий журнал», 2013/11) Владимир Арамилев приводит интересную статистику: по данным научного отдела департамента рыбы и дичи штата Монтана, раскрываемость браконьерских правонарушений в штате Монтана составляет 3 процента по состоянию на 2005 год («Русский охотничий журнал»). По мнению охотоведа А. С. Мартынова, латентность (скрытость) нарушений правил охоты приближается к 99 процентам.

По сведениям охотнадзора Приморского края, там незаконно добывается в среднем в десять раз больше животных, чем по лицензиям. По данным международного эксперта по копытным Стефана Мишеля, в Таджикистане и Кыргызстане объём незаконно добываемых архаров примерно в 20 раз больше лимита на законное изъятие. Каков же средний уровень раскрываемости преступлений, связанных с незаконной охотой у нас в Казахстане? Проводил ли кто-нибудь биолого-социологические исследования проблемы?
Лично мне такие данные не попадались, но могу предположить, что у нас ситуация с раскрываемостью не намного лучше, чем в штате Монтана. К этому логическому выводу можно прийти, сравнив количество легально добытых копытных у нас и у них, их численность и плотность населения. В Америке, к сожалению, все эти три показателя примерно в 400 раз выше, чем у нас. Мы обогнали и перегнали Америку только по одному показателю – раскрываемости нарушений правил охоты. Сделали это мы легко и просто: нераскрытый и недоказанный в суде факт браконьерства мы считаем несуществующим. На нет и суда нет. Нет жертвы, нет и преступления. Родственники убиенного архара не пойдут в прокуратуру жаловаться на следователя. Логика железная и юридически безупречная, только вот одна беда – несмотря на блестящие показатели природоохранных служб, численность животных быстро сокращается. По этому показателю мы уже отстаём не только от Америки, но и от соседнего Кыргызстана – республики далеко не безупречной в плане охраны природы. Но то, что наши соседи хотя бы не закрывают глаза на проблему, привлекают международных специалистов для поисков путей её решения, даёт им надежду на то, что рано или поздно браконьерство будет сведено до уровня, не угрожающего биологическому существованию многих видов животных.
Нынешние тенденции охраны природы признают аксиому, выдвинутую в своё время «отцом» современного охотоведения Олдо Леопольдом. Она гласит, что для эффективного управления ресурсами диких животных недостаточно одних запретительных мер, необходима система рационального использования. Почти во всех странах мира, кроме Афганистана, где религиозный фундаментализм не позволяет «торговать национальным достоянием», эта точка зрения возобладала.

В Таджикистане, по данным Стефана Мишеля («Устойчивое управление ресурсами охотничьих животных», сборник статей CIC, 2010), в охотничьем хозяйстве «Мургаб» площадью 300 тыс. га, во время учётов насчитано 12 тыс. особей барана Марко Поло. Любой зоолог согласится, что это чрезвычайно высокий показатель. Хозяйство ежегодно проводит около 80 трофейных охот на баранов. Естественное воспроизводство (с учётом потерь) стада архаров в 13 тыс. особей составляет примерно 1000–1200 голов молодняка. Биологи считают, что изъятие 80 животных из такого стада или даже трёхсот никоим образом не повредит популяции, если только это изъятие будет осуществляться честно (без латентного браконьерства) и изыматься будут на самом деле старые, не потерявшие (потерявшие, конечно) репродуктивную способность особи.
Что может гарантировать «честность» охотпользователя, его искреннюю заинтересованность в охране и соблюдении всех биологических норм?