Галина МУЛЕНКОВА
В урочище Туюксу в Малом Алматинском ущелье Заилийского Алатау прошли международные соревнования по альпинизму. В них участвовали две казахстанские и две украинские команды, которые сопровождали известные альпинисты Мстислав Горбенко из Одессы и Геннадий Копейка из Харькова. Оба хорошо знакомы с казахстанцами ещё по сборной СССР, когда участвовали в отборах во вторую Советскую Гималайскую экспедицию на Канченджангу в 1989 году.
В экспедициях Геннадий Копейка постоянно занимался видеосъёмкой
Геннадий Копейка вместе с казахстанцем Ринатом Хайбуллиным был в составе сборной СССР в экспедиции на Лхоцзе (8511 м) по Южной стене в 1990 году, когда усилия семнадцати сильнейших спортсменов увенчались восхождением на вершину Сергея Бершова и Владимира Каратаева. Геннадий Копейка тесно общался и с Анатолием Букреевым, когда в 1991-м участвовал в экспедиции на Эверест под руководством Владимира Балыбердина.
В 1992 году мастер спорта международного класса, «снежный барс», чемпион СССР и Украины взошёл вместе с известным питерским альпинистом Владимиром Балыбердиным на вторую вершину мира К2. Среди ночи на склоне горы чей-то голос остановил Геннадия, коротко скомандовав: «Стой!» Он послушался и… остался жив.
Встреча друзей в Алматы . Ринат Хайбуллин, Мстислав Горбенко и Геннадий Копейка
Известно, что К2, или Чогори (8611 м), – один из наиболее сложных восьмитысячников. Самый северный восьмитысячник земли находится на границе Кашмира и Синцзян-Уйгурского автономного района Китая. По статистике, он занимает второе, после Аннапурны, место по опасности, то есть коэффициент смертности на склонах К2 составляет 25 процентов. К тому времени из 67 экспедиций на вершине побывали 72 альпиниста, а 30 – погибли. Спортсмены из СНГ впервые работали на этой горе в составе международной экспедиции.
В сложных погодных условиях альпинисты долго не могли преодолеть предел третьего лагеря. Выше 7300 начинались снежные поля, где в непогоду можно заблудиться, а хорошая погода держалась не более трёх-четырёх дней, но как только горовосходители достигали лагеря 3, погода портилась, и им приходилось возвращаться. Состав выходящих на обработку маршру- та групп постоянно менялся. Геннадий Копейка занимался видеосъёмкой, и в какой-то момент Владимир Балыбердин предложил ему создать связку и в двойке, в альпийском стиле, без использования кислорода попытаться достичь вершины.
Владимир Балыбердин и Геннадий Копейка на склонах К2. 1992 год
– Мы взяли всё необходимое: палатку, снаряжение, примус, но на 7300 нас снова застала непогода, – вспоминает Геннадий Копейка. – Пару дней видимость была нулевая, снежная буря не прекращалась, а на третий день, когда опустились облака, вершина открылась. «Бутылочное горло» – самый опасный отрезок пути, прошли в связке со страховкой. Потом несколько часов топтали глубокий снег на крутом снежном склоне. Вышли на отметку 8000 метров. На вершине были в девять вечера, в полной темноте. Владимир сказал, что будет искать брошенный кислородный баллон или ещё что-то для подтверждения того, что мы были на высоте 8611.
Геннадий решил потихоньку спускаться, так как оставил внизу пуховку, а становилось всё холоднее. Он дошёл до места, где лежал его рюкзак, надел пуховку и стал ждать напарника. Его всё не было. Но Балыбердина считали суперменом, он был в числе первых советских альпинистов, ступивших на вершину Эвереста в 1982 году, и беспокоиться за него не стоило. Копейка пошёл дальше.
– Маршрут был сложный. Сползал по крутому склону, ориентировался только с помощью чутья. Нужно было точно попасть на «бутылочное горло» – единственный проход на предвершинное плато, траверс, который нужно пересечь в положенном месте, иначе можно было свалиться на скальные сбросы.
Геннадий заметил, что рельеф стал выполаживаться. Силы были на исходе. Он срывался метров с пяти – семи на небольших скалах, падал в снег, вставал, шёл дальше, и когда уже вышел на снежное плечо, где было относительно ровно, то расслабился и пошёл смелее.
Геннадий Копейка и Баглан Жунусов на чемпионате Евро-Азии
– Шагаю вниз и вдруг чётко слышу голос: «Стой!». Я обернулся, думал, может, Владимир меня догнал, а кроме нас с ним на горе никого не было. Но и Владимира тоже не было. 2 августа, три часа ночи. Я стал вглядываться в темноту. И вдруг вижу, что прошёл мимо нашей палатки – она осталась сзади, на гребне. И это меня спасло. Я вернулся к палатке, переночевал и уже на рассвете увидел, как спускается сверху Владимир Балыбердин. Он не стал рисковать, вырыл себе пещеру на 8500 и пересидел в ней ночь.
Вернувшись в Харьков, Геннадий Копейка пошёл к знакомому астрологу. Эта женщина не раз предсказывала ему ход экспедиций, коих в жизни альпиниста было немало.
– Она сказала, что 1–2 августа, в день восхождения на К2, у меня были необычайно обострены экстрасенсорные чувства и я мог идти с закрытыми глазами. Действительно, я шёл будто с закрытыми глазами, в темноте и чётко прошёл по довольно сложному маршруту. И вот тут меня вовремя остановили.
Похоже, духи гор помогают тем, кому не время уходить…
Фото из архива автора
