Ирбис ходит по краю

Александр ВОЛКОВ
Снежный барс уже давно стал практически мистическим зверем – все знают о том, что он есть, но мало кто, включая самих зоологов, видел его в естественной среде обитания. Ирбис осторожен, умён, но… беззащитен перед человеком.

В конце лета, 25 августа, в Кыргызстане прошёл Всемирный форум по сохранению снежного барса и его экосистем. В Бишкеке собрались делегаты и учёные со всего мира, а основу конгломерата составили представители стран, в которых снежный барс пусть не живёт, но выживает: Афганистан, Бутан, Индия, Казахстан, Китай, Кыргызстан, Монголия, Непал, Пакистан, Россия, Таджикистан и Узбекистан. Научную делегацию от Казахстана представляли Алексей Грачёв, заведующий научно-исследовательским отделом териологии Института зоологии МОН РК и Салторе Сапарбаев, старший научный сотрудник Алматинского заповедника, которые рассказали об особенностях этого проекта и тех сложностях, с которыми сталкиваются биологи в борьбе за сохранение этого уникального животного у нас в стране.

Пальцем в… горы

Веками эти грациозные кошки скакали по склонам Тянь-Шаня, добавляя в мир скалистых замков определённую беззаботность. В естественной среде обитания, ирбис, всегда находился на вершине пищевой цепочки, вероятно, поэтому он не видел опасности в человеке, прицелившемся в него из «двустволки». Примерно в 50-60-х годах людям полюбилась пятнистая шкура снежного барса и примерно на этот же период выпал выпуск нового типа ружей с повышенной мощностью и точностью, а также скоростного внедорожного автотранспорта. Все эти факторы в совокупности привели к тому, что в горах сильно подорвали сначала численность объектов питания, а затем и самих крупных кошек. Сегодня, на территории стран, которые перекрывают практически весь Азиатский континент, обитает всего несколько тысяч особей. Сколько? Неизвестно! Точной цифры вам не назовёт ни один авторитетный зоолог, а официальные данные варьируются в пределах от 4000 до 6500 голов. Только вдумайтесь в эти цифры! Если чисто теоретически распределить этих кошек по территории обитания – Азии, то, даже взяв максимальную планку, выйдет пугающий результат: один барс на 7430 квадратных километров. Конечно, этот подсчёт утрирован, ведь за основу правильнее было бы взять лишь площадь зоны обитания, но от этого ситуация ничуть не улучшилась, а ирбис так и остаётся «постояльцем» Красной книги. С этим аргументом не поспоришь.

В начале 90-х Международным фондом снежного барса была разработана Международная система сбора информации о снежном барсе (SLIMS), что, конечно, позволило составить приблизительную картину о реальном состоянии ареала, но чётких данных по-прежнему нет. Чтобы как-то сдвинуть ситуацию с мёртвой точки, в Бишкеке на форуме был подписан меморандум, который стал логическим продолжением первого – принятого ещё в 2013 году. Тогда по инициативе президента Кыргызстана Алмазбека Атамбаева была принята Глобальная программа по сохранению снежного барса и его экосистемы, а также подписана Бишкекская декларация. То есть представители стран взяли на себя обязательство по выполнению предписанных в документе шагов реализации, согласно которым к 2020 году должны быть созданы устойчивые популяции снежного барса.

Также в рамках меморандума прописали 20 ландшафтов, распределённых среди 12 стран. Собственно говоря, отсюда и название программы – «20 ландшафтов – к 2020 году». По идее, к этому времени на каждом из ландшафтов должно обитать не менее ста взрослых особей снежных барсов; сохранена или приумножена кормовая база в объёме, позволяющем кошкам существовать. Также должна быть организована соответствующая охрана обозначенной территории. Для участия в этой программе от Казахстана номинировали два ландшафта: Северный Тянь-Шань и Жетысуский (Джунгарский) Алатау. Другой важный момент – связь смежных ландшафтов или сохранение возможности миграции животных между этими участками. Колючая проволока, автомобильные дороги и прочие заграждения – серьёзное препятствие для кошки, о которое хищник может пораниться и при определённом стечении обстоятельств даже погибнуть. Здесь политическая карта мира не в пользу усатых, ведь практически все обозначенные зоны «рассечены» границами государств.

На минувшем форуме подписали вторую Бишкекскую декларацию, которая, по сути, добавляет и конкретизирует первую, лаконично и чётко расписывая все шаги и обязанности, возложенные на 12 стран-участниц. За прошедшие пять лет некоторые страны уже выполнили один из важнейших пунктов, разработав планы управления ландшафтами. Казахстан в этот список не только не входит, а даже наоборот – продвижений в этом вопросе попросту нет. Наши учёные точно не знают – возможно, на территории номинированных ландшафтов уже есть по сто особей, но зоологи не могут это констатировать, поскольку программа по подсчёту и контролю численности не ведётся из-за нулевого финансирования.

«Прежде следует сделать небольшое введение, – рассказывает Грачёв. – Дело в том, что самому первому форуму предшествовала большая подготовительная работа. В первую очередь необходимо было приготовить информацию о реальном положении дел в стране. Ведь до этого последние крупные исследования проводились в далёких 80-х годах – тогда численность составляла около 200 особей. Для того чтобы внести ясность, ещё в 2012 году мы инициировали запуск научно-исследовательского проекта, запросив финансирование в МОН. Грант дали, но смету при этом значительно уменьшили. Тем не менее мы смогли провести исследовательскую работу, и команде специалистов удалось попасть в отдалённые уголки Казахстана в целях обследования потенциальных мест обитания снежного барса. В период с 2012 по 2014 год провели комплекс работ, в результате чего удалось выяснить современное состояние популяций ирбиса в Казахстане – 110–130 особей. То есть сейчас наблюдается тенденция на спад. Но это так называемая «экспертная оценка», то есть кошек не пересчитали в буквальном смысле по головам, а провели ряд сопряжённых работ: анкетный опрос, взяли материалы с фотоловушек, изучили следы. На этом этапе средства закончились, и проект впал в состояние летаргического сна. Работа, которая проводится сейчас, охватывает исключительно ключевые участки. А это говорит о том, что объективной оценки нет. Приведу такой пример: для того, чтобы полноценно мониторить все потенциальные участки обитания в Казахстане, необходимо, по самым скромным подсчётам, установить 800–900 фотоловушек. У нас же их всего 50».

Не такой, как все

Наши снежные барсы уникальны, нигде в мире нет такого, чтобы они обитали в пределах мегаполиса. В свою очередь, наши учёные установили постоянное присутствие ирбисов в 10–15 километрах от проспекта Аль-Фараби. Но есть некоторые опасения. Всем хорошо известно, что сейчас принят курс на развитие туризма, а это неминуемо приведёт к созданию зданий и прочей инфраструктуры в горной местности, в том числе и на тех участках, где  каждую зиму фиксируют ирбисов. Специалисты НИИ надеются, что им удастся как-то повлиять на эту ситуацию. Конечно, не запрещать строительство, а скоординировать работы таким образом, чтобы новые объекты гармонично влились в устоявшийся кошачий мир.

Есть и другая особенность казахстанских ирбисов – в отличие от остальных собратьев, их маршруты пролегают не только среди скал, но и заходят в хвойные леса, что, по мнению некоторых специалистов, нонсенс. Возможно, это поведение вызвано новыми «правилами» выживания, но не исключено, что тут вмешивается и фактор глобального потепления, хотя наши специалисты утверждают, что отступление ледников практически никак не отражается на барсов.

«Ирбис – это самая малоизученная и неуловимая большая кошка на планете, продолжил Грачёв. – Нам ещё многое неизвестно. Действительно, есть гипотеза о том, что изменение климата может оказывать негативное влияние на снежного барса. В частности, отступление ледников приводит к тому, что разрастается лес, где, как считается, барс не живёт. Такие заключения иностранные специалисты неоднократно давали в своих публикациях. И всё же, я считаю, что здесь сложно провести связь. Наши мониторинговые исследования показывают, что в Казахстане барсы часто встречаются на высоте от 1200 метров над уровнем моря (для сравнения, высокогорный каток «Медеу» расположен на высоте 1691 метр). Это намного ниже зоны хвойных лесов. Ведь, к примеру, в Заилийском Алатау еловый лес произрастает в пределах высот от 1600 до 2900 метров. При этом комфортный диапазон обитания у нас снежного барса – это 2200–2700 метров. То есть он полностью совпадает с лесом, при этом кошка живёт и размножается. Если посмотреть на ареалы других стран, допустим, непальскую часть Гималаев, там ирбис действительно обитает выше границы леса, и в «зелёном» поясе, видимо, не встречается. Возможно, основываясь на этих данных, сложилось такое мнение, однако наш пример показывает обратное. Правда, здесь не исключено, что могут вмешаться другие факторы, например, состояние снежного покрова».

Браконьеров под прицел

Это не только казахстанская и отнюдь не единственная проблема. Несмотря на то, что ирбис находится под защитой государств, на его жизнь регулярно покушаются, причём с разных сторон. В природных условиях у снежного барса есть естественные враги – те же волки оказывают серьёзное влияние на сокращение популяции кошки. Но это изъятие производится природой – она в любом случае смогла бы сбалансировать биологическую цепочку, если сюда вновь не вмешивался бы человек.

Можно даже не брать в расчёт «снайперов», застреливших снежных барсов в киргизских горах в 2015 и 2016 годах. Речь идёт о нелегальных охотниках, которые истребляют копытных животных, включённых в рацион барсов: горных козлов, архаров, маралов и прочих. И даже в заповедниках, где по определению запрещена охота, в бинокль зоологов периодически попадают вертолёты, с которых буржуи стреляют по животным. Снижение численности копытных животных оказывает пагубное влияние на самих ирбисов, поскольку в поисках пищи им приходится покидать свою территорию, подвергая себя дополнительному риску. Таким образом, пусть и не прямым выстрелом браконьеры убивают кошку. Увы, Казахстан – не исключение.

Закон един, и он должен распространяться на всех, независимо от ранга и социального статуса человека, в противном случае ситуация вряд ли изменится в лучшую сторону. Вероятно, следует дополнить существующий мораторий и добавить графу за косвенное нанесение вреда животным, занесённым в международную и национальную Красные книги, что позволит применять более суровое наказание за незаконную охоту на копытных в пределах ареала снежного барса. А ещё лучше ввести более действенные меры, как в Китае – вот где правительство дружит с биологами. Они научились защищать свою панду, и за попытку вывезти её из страны человеку грозит неминуемая казнь, ровно как и за нанесение вреда, приведшего к смерти животного. Конечно, добиться таких мер вряд ли удастся, но улучшить охрану заповедников и национальных парков определённо нужно. Если бы их охраняли так же, как государственную границу, а у часовых было право стрелять на поражение, то такой «рецепт» наверняка стал бы весомым аргументом, отбившим желание браконьеров и толстосумов наносить вред живой природе.

Можно до хрипа в горле кричать с высоких трибун о том, что снежный барс наша гордость и его нужно защищать, – то, что с завидным постоянством делают наши политики. Но, может, пора сменить тактику и вместо пустых обещаний начать действовать, в противном случае в наследство нашим потомкам останутся не уникальные животные, а лишь их изображения, отпечатанные в книгах по истории.

Фото автора, Алексея ГРАЧЁВА, Салторе САПАРБАЕВА

Метки: Александр ВОЛКОВ, Алексей Грачёв, Бишкекская декларация, ирбис, Салторе САПАРБАЕВ, снежный барс, фотоловушки