«Кансонар»: вернуть охотников в охоту

Беседовал Андрей ЗУБОВ
Сергей Владимирович, какие задачи стоят сегодня перед ассоциацией?
– Во-первых, скажу, что 2013-й был первым финансовым годом для ассоциации «Кансонар». Мы в этот первый год не ставили каких-то чётких финансовых программ для региональных  руководителей, важнее было посмотреть, как всё сработает.

Главным было решить организационные моменты – достойно организовать и провести охотничий сезон, то есть обеспечить охотников всеми положенными документами. Это и сбор пошлины, и замена старых удостоверений на новые. Мы сделали электронную базу всех необходимых данных и поняли: система учёта охотников ведётся не в полном объёме. Данные МВД по учёту оружия и наши данные разнятся, и это требует корректировки.
Также на совещании стоял вопрос о более активном участии ассоциации «Кансонар» в подготовке законодательных актов. Поэтому мы, безусловно, будем стараться вносить коррекции в законы в пользу охотников и охотничьих хозяйств. В частности, на собрании много говорилось о пересмотре сроков начала и закрытия охоты. Страна у нас большая, многоландшафтная, и во многих регионах охота привязана к мигрирующим видам животных. Это в основном водоплавающие птицы. В каждый регион они прилетают по-разному, значит, и сроки охоты должны быть дифференцированы.
Также мы говорили о квотах. Сегодня основная задача состоит в том, чтобы привлечь в «Кансонар» как можно больше охотничьих хозяйств. Дело в том, что государственная система управления охотхозяйствами очень громоздка и неповоротлива. Здесь мы ставим вопрос о том, чтобы «Кансонар» сам собирал сведения по животному миру, обрабатывал их и на этой основе вносил в правительство предложения по квотам.
Дело в том, что, когда мы формируем квоты, мы опираемся на данные охотхозяйств. Но охотхозяйства, в свою очередь, собирая данные, исходят не из численности животных, а из возможности реализовать свою квоту охотникам. Вот и получается, что есть животные «востребованные», копытные, например, а есть и такие виды, которые охотникам малоинтересны. Это животные, которых мы традиционно относим к промысловым видам – лисы, волки, другие. Это происходит потому, что современный охотник в своей массе не промысловик, а любитель. И добыв ту же лису, он не знает, что делать дальше, как обработать шкуру, как выделать и, самое главное, что с этой добычей делать потом. Далее. Возьмём таких животных, как белка, соболь. Традиционные пушные виды, которые давали стране приличную прибыль, сегодня не промышляются, и, повторюсь, охотнику любителю неинтересны. И ту часть охотников, которые были раньше промысловиками, и тех, кто работал по договору, мы потеряли. Сегодня нет той сети потребкооперации, заготконтор, которая была раньше, охотнику некуда принести свою продукцию. Тем более что с разрывом государственных связей мы потеряли контакты с российскими промышленными фабриками, ведь заготовкой и переработкой пушнины традиционно занимаются в России. Сейчас нахождение Казахстана в Таможенном союзе может исправить ситуацию, мы это понимаем, и на совещании об этом говорилось много. Коллектив охотоведов, который трудится в «Кансонаре», много работает над вопросом возрождения промысловой охоты.

У меня возникает несколько вопросов. Каким образом вы будете возрождать промысловую охоту? Как будут устанавливаться связи с заготконторами в России? И, наконец, насколько выгодно будет заниматься промысловой охотой – пойдут ли люди на это дело?
– Действительно, бытует такое мнение, что если у государства есть природные ресурсы, дающие моментальную финансовую отдачу (например, нефть или газ), оно никогда не будет заниматься ресурсами трудно-добываемыми. Один известный московский экономист так и сказал по этому поводу: «Покуда Россия сидит на нефтяной игле, она не будет думать о промысловой охоте».
И мы понимаем, что вот так взять и сразу дать второе рождение промысловой охоте не получится. Однако так будет, пока мы не перестанем смотреть на промысловую охоту только с точки зрения экономической выгоды. Существует два важнейших обстоятельства, которые гораздо важнее денег.
Первое. Добыча животных в плане промысловой охоты – это добыча возобновляемого ресурса в отличие от той же нефти. То есть, изымая какую-то малую часть этого ресурса, мы оставляем большую часть для восстановления и увеличения популяции. Тем более что спрос на продукты промысловой охоты был и будет всегда: потребность на меховые изделия в нашем суровом резкоконтинентальном климате сохранится долгие века. Многие говорят: а не проще ли разводить животных? На самом деле сложнее и затратнее. Чтобы разводить клеточных животных, нужны корма. Ведь и лиса, и песец, и норка нуждаются в животных кормах. То есть в том, чего не хватает населению. Тем более это затратно для Казахстана, не имеющего выхода к морю. Ведь нужно где-то выловить малоценную рыбу, где-то её переработать в мясокостную муку, привезти и так далее…
Второй момент. Ни для кого не секрет, что множество сельских жителей в силу многих причин остались не у дел. Наблюдается миграция из аулов в города, где сельские жители тоже не особо востребованы. Сейчас мы задумываемся, как возродить сельское хозяйство и вообще сельскую жизнь? Предлагается множество самых разных программ, и мы также хотим предложить свои инициативы. По нашим подсчётам, вовлечение сельских жителей именно в промысловую охоту, другими словами, «возвращение охотников в охоту», даст не менее 60 тысяч рабочих мест! Это реальная работа и реальный заработок.
И, наконец, третий момент, о котором мы не устаём повторять. Если мы не включим регуляцию некоторых видов животных, то включится регуляция биологическая. А что это означает для наших бескрайних просторов?  Это распространение тяжёлых заболеваний, переносимых животными. Мы подробно говорили об этом на страницах вашего журнала («Ветер странствий», № 1 (44), «Возрождение промысловой охоты в Казахстане»).

Какие изменения ждут самих охотников?
– Следующий вопрос, который обсуждался на совещании, был вопрос об охотничьих марках. Мы хотим восстановить марку и вот почему. Во-первых, марка, как доброкачественный полиграфический продукт, имеет несколько степеней защиты, например, флуоресцентную идентификацию, и подделать её будет сложно. Во-вторых, она мобильна. Не нужно ходить в банк, тебе наклеили марку – и всё в порядке. Вы знаете, что сегодня удостоверения охотника выдаются сроком на десять лет. Но предусматривается, что каждый год будет проводиться регистрация охотника: собрался на охоту – пройди регистрацию. Так вот, регистрация будет законна только в том случае, если будет наклеена марка.
Сегодня мы в своём документе утвердили эту норму и считаем её своевременнойи универсальной. Кроме этого мы считаем, что марка будет особенно востребована в сельских, отдалённых районах. Ведь невозможно все районные округа обеспечить печатями! Поэтому мы выдаём районным объединениям марки, которые будут подтверждать, что человек, имеющий её, – наш охотник.

Метки: ассоциация "Кансонар"

Поделиться в соц. сетях

Охота / Проблемы и решения

Комментариев: 4