Владимир ПРОСКУРИН, заслуженный деятель Республики Казахстан, академик МАИН, доктор истории и профессор университета «Туран», писатель-краевед
170 лет со дня рождения исполнилось Михаилу Ефремовичу Ионову, военному губернатору и наказному атаману Семиречья. Первого в истории в годы реформирования иррегулярных войск и вхождения в Туркестанский край Семиреченского казачьего войска. О чём будет отдельный рассказ.
Среди главных штрихов биографии М. И. Ионова остаются трудные вёрсты освоения Памиро-Алая, заманчивые страницы природы края, успешные шаги в историко-культурных и научно-спортивных сферах. 10 июля 1891 года Ионов поднялся на «крышу мира», совершив высокогорный переход от города Ош до заоблачных постов, затерявшихся среди суровых гор. Везде на своём пути он расставлял пограничные камни с надписью «полковник Ионов. Памир. 1891 год». Пограничный столб № 1 установили на восточном берегу озера Зоркуль.
В августе 1891 года в горах произошла встреча небольшого отряда капитана королевской гвардии британца Фрэнсиса Янгхазбенда и русского отряда полковника Михаила Ионова. Состоялся один из эпизодов «Большой игры» в политике между Западом и Востоком, освоения горной страны Алая, Памира, Гиндукуша. Мол, спорили мыши за лобное место, где будут кота казнить. Были установлены государственные границы, в чём были заинтересованы Россия, Великобритания, Китай и Афганистан. Правда, и в наши дни «уроки истории» плетут в играх словесами самого кормчего. Мол, закон что дышло, куда хочу, туда и вышло.
В октябре 1891 года М. Е. Ионов командирован в Санкт-Петербург для личного доклада военному министру «о результатах рекогносцировки с охотничьими командами ». Охотники в разведке всегда незаменимы. По-современному это спецназ, глаза, уши и отборные руки воинской части, удалые исполнители рискованных предприятий. Наружное их отличие – зелёные нашивки на рукавах. Охотникам дано право на производство в унтер-офицеры без прохождения курса учебной команды. Комплект охотничьих команд в отдельных батальонах был доведён до восьми человек с роты. Начальник охотничьей команды Ионов любил дело и умел поставить занятия.
Весной следующего года Михаил Ефремович Всемилостивейше награждён императором бриллиантовым перстнем с вензелевым изображением. Памирской экспедицией заканчивается окончательное завоевание Средней Азии. В 1896 году отчеканена медаль для ношения на Владимирско-Георгиевской ленте, с лицевой стороны которой изображены вензеля российских императоров. С левого оборота медали имелась надпись: «За походы в Средней Азии в 1853–1895 гг.».
История благоустройства Русского Памира достаточно полно обозначена в научно-популярных статьях, очерках и воспоминаниях офицеров пограничной стражи Б. Л. Тагеева, А. Е. Скерского, А. Е. Снесарева, В. Н. Зайцева, А. Г. Серебренникова, в трудах шведского путешественника С. Л. Хедина, других исследователей Памирской экспедиции 1891–1894 гг., опубликованных в дореволюционных журналах «Всемирная иллюстрация », «Вокруг света», «Разведчик». Особо отметим документальный очерк Н. Д. Кареевой, родственницы семьи Ионовых, «Мой прадед дал России Крышу Мира» (журнал «Родина», № 8, 2015 г.). В статьях и книгах даны портреты М. Е. Ионова, великолепные иллюстрации воинских переходов и переправ, биваков и походной жизни в горах Памиро-Алая.
На карте «крыши мира» появились новые названия русских и британских офицеров. В номинации вершин, ледников и перевалов признаны фамилии благоустроителей Туркестанского края, губернаторов и военачальников, атаманов и начальников погранзастав. Среди них перевал Ионова в Заалайском хребте (4800 м., прежде Сухсурават, ведущий в долину р. Инда). А также пик Топографский, в признание заслуг русских военных геодезистов в изучении и разграничении Памиров. В состав памирских отрядов входили прославленные путешественники, основатель Памирского тракта подполковник Бронислав Громбчевский и составитель карт Памира Николай Бендерский, удостоенные наградами Русского географического общества (ИРГО). Среди участников памирских походов были первовосходители Л. Г. Корнилов и Н. Н. Юденич, будущие ключевые фигуры белой армии.
Ионов стал носить генеральские погоны в молодости, после успешных высокогорных Памирских экспедиций конца 19-го столетия.
Михаил Ефремович Ионов родился 12 марта 1846 года в дворянском имении Варшавской губернии. Военная служба связана с историей Туркестанского (бывшего Оренбургского) 2-го линейного батальона, от командира роты (1864 г.) до командующего Туркестанской линейной бригадой (1897–1899 гг.). Ионов получил Георгиевский крест 4-й степени за взятие Андижана в 1876 году, в войне против Кокандского ханства. Участник и руководитель Алайской (1876 г.) и Памирской (1891–1894 гг.) экспедиций.
Генерал-лейтенант Ионов был значимой и властной фигурой, страстным охотником и горячим собеседником, пешим и конным краеведом, заглянувшим с фотоаппаратом в достопримечательные уголки Семиречья. Его работы положили основу почтового «открытыго письма». Ионова встретило окружение старых и молодых туркестанцев, друзей и коллег. Среди них военные инженеры Андрей Зенков, начальник строительного отделения и Адриан Серебренников, начальник инженерной дистанции. Основатель самого высокого деревянного Собора в Верном зодчий Зенков называл Ионова деятельным участником архитектурно-строительного проекта. Зенков написал стихотворный некролог капитану Б. П. Карееву, вдове Н. М. Ионовой. Совместно с коллегами М. Е. Ионов организовал посмертные мероприятия в память первого губернатора и войскового атамана Г. А. Колпаковского.
В Верном (ныне Алматы) Ионов служил в 1899–1907 гг. Затем был на пенсии. Генерал Ионов совместно с дорогой супругой Ольгой Дмитриевной доживал в одноэтажной, лишённой городских и социальных удобств, транспорта и освещения новой Алма-Ате. В ту пору глухой, тёмной и голодной деревеньке, пережившей революцию и Гражданскую войну. М. Е. Ионов работал архивным сотрудником в низеньком домике бывшей Троицкой церковной школы (в советские годы – Институт географии). Жили Ионовы на губернаторской даче на пр. Ленина, д. 136 (в наши дни – санаторий МВД на р. Малая Алматинка). Это был двухэтажный дом с галереей, балкончиком, балюстрадами. К дому вела Берёзовая аллея, посаженная садовником и другом семьи Степаном Мартыновым.
Михаил Ефремович скончался 16 января 1924 года, его супруга двумя годами позднее. Родители ушли в мир иной на руках младшей дочери Натальи и её семьи. Могилы, – два оставшихся дуба, выросшие друг против друга, – показывал мне О. А. Ионов, журналист и фотограф, дальний родственник и владетель домашнего архива. Более определённого места погребений так и не сохранилось.
В дружеских беседах мой старинный приятель Олег Ионов подчёркивал, что Ионовские походы являются одними из самых тяжёлых первовосхождений, в смысле современного альпинизма и горных видов спорта, в условиях климатической борьбы с суровою природою, выпавших на долю пограничных отрядов. Генерал Ионов был основателем первых русских поселений. В том числе Мургабского пограничного поста, открытого 24 июля 1893 года (первоначально – Шаджанский: ныне г. Мургаб, самый высокогорный город Восточного Памира на высоте 3680 м, у слияния рек Мургаб и Ак-Байтал). Высокогорный район с его суровым климатом сам по себе никогда не интересовал завоевателей. В долинах Памира проживало около 2,5 тыс. таджиков и около 18 тыс. каракиргизов. И те и другие были мусульманами. Но жили вместе вдали от цивилизации: таджики относились к шиитам, а киргизы – к суннитам.
Сослуживец М. Е. Ионова, военный инженер А. Г. Серебренников в 1893 году руками солдат и казаков построил небольшую крепость под названием Памирский пост – штаб-квартира Памирского отряда в урочище Шаджан. «…16 июля приступили к работе… 22 июля был заложен первый камень земляного редута с двумя барбетами – насыпными площадками для пулемётов «Максим». К 1 ноября были уже закончены приёмный покой с аптечкой, офицерский флигель с канцелярией и общей столовой, две полуротные землянки, кухня с хлебопекарней, баня, и насыпан бруствер». Внутри редута поставили утеплённые юрты, соединённые коридором или стенами-кизяком, облепленные словно улей. Здесь разместились 234 пограничника – охотничьи команды Туркестанских батальонов, полусотня оренбуржцев и команда киргизских, т. е. местных джигитов…». Весной в сорока вёрстах от Памирского поста вниз по Мургабу, в урочище Агалхар, была распахана горная целина и сделаны опытные посевы пшеницы, ячменя, ржи, кукурузы, репы и бобов на двух поливных участках общей площадью 1500 кв. саженей (70 соток); вблизи поста разведён первый огород.
Супруга Ионова Ольга Дмитриевна была прекрасной амазонкой, благоустроительницей домашнего и походного быта, воспитала и дала образование детям Александру, Владимиру, Наталье и Марии. Происходила из семьи ошского артиллериста Д. А. Фёдорова. Во время одного из походов на Алай четыре жены офицеров под именем Ольга сопровождали своих мужей-первопроходцев. 11 июля – день Ольгиных именин был отмечен в высокогорном путешествии. Место, где проводился день ангела, называлось Ольгин луг.
Между прочим, младший сын генерала Александр Ионов стал последним атаманом Семиреченского казачьего войска, эмигрировал в звании и в чине в США. Вместес ним ушла в эмиграцию старшая дочь Мария, вдова казачьего офицера Щербакова, проделав тернистый путь через пустыню Гоби, где похоронила мужа. А старший, полковник Владимир Ионов, перешёл на сторону Красной армии, стал благоустроителем советского Памира. Организатор гидрогеологической станции по изучению оз. Искандеркуль. Здесь установлен мемориальный знак «Каменная книга Искандеркуля», с надписью: «В. М. Ионов. 1929–1935 гг.».
Тем временем вернёмся к первой Памирской экспедиции, когда полковнику М. Е. Ионову, члену Туркестанского отделения Русского географического общества, было 45 лет. Генерал-губернатор Александр Вревский в августе 1893 года приказал русским постам встать у подножия Сарыкольского хребта, на старой восточной границе кокандского Памира. Он поручил командиру 2-го Туркестанского линейного батальона полковнику Михаилу Ионову произвести рекогносцировку Памира и «восстановить права России» на него. При завоевании Кокандского ханства Ионов «…выказал свои блестящие военные способности, которые высоко ценил покойный генерал М. Д. Скобелев, возлагавший на этого офицера самые трудные и сложные военные операции, требовавшие особенной смелости, настойчивости и громадной энергии…»
Он выступил из Маргелана 22 июня 1891 года по Исфарайскому ущелью на перевал Тенгиз-бай. Участники Памирского отряда были в белых фуражках и белых рубахах, в красных кожаных штанах и чёрных высоких сапогах, вооружённые новейшими русскими трёхлинейными винтовками. Войска после года жизни на пустынном высокогорье и трёхнедельного пешего марша выглядели сильными и здоровыми, смотрелись бод-ро. Каждый нёс шинель, вещмешок, часть горного снаряжения и палатки, продукты, консервы и топливо. Не было у отряда ни добычи, ни каких-либо других примет завоевателей, и радость солдат возвращению к обжитым уютным местам разделял всякий встречный и поперечный. В ходе этого похода был первый раз оставлен на зиму на Памире отряд при слиянии рек Ак-Су, Ак-Байтал и Мургаба, на плоскогорье, окружённом со всех сторон поднебесными горами. С этого времени на памирском посту оставался отряд, который сменялся ежегодно. Этим было положено начало пограничной службе на Памире. Движение по Шугнану было для отряда особенно трудным. Так как имевшиеся карты были неточны. Приходилось преодолевать дикие тропы на головокружительных карнизах–оврингах и отвесных скалах, сплав на горных реках, разместившись на плотах – бурдяках, запутанные ледники, покрытые бездонными трещинами, труднодоступные перевалы и белоснежные вершины в первых лучах восходящего утра.
После Алайской разведки из состава войск Туркестанского военного округа ежегодно отправлялся небольшой отряд войск, приблизительно в составе одной роты пехоты и сотни казаков для несения сторожевой службы на самой дальней черте Памиро-Алайских гор. Отряд Ионова, тогда уже генерал-майора, состоял из 122 человек, которых выделили войска Ферганской области – охотничьи команды 2-го, 7-го, 15-го, 16-го и 18-го Туркестанских линейных батальонов и 6-й Оренбургский казачий полк. Долиной реки Шахдары шёл капитан А. Г. Скерский, а вдоль течения Гунта продвигался подполковник Н. Н. Юденич. Для фотографических съёмок и наброска эскизов к отряду был прикомандирован художник С. Юдин. Сапёры соединили г. Ош непрерывным телеграфом с походной станцией у выхода с Заалайского хребта на Памир.
По настоянию дипломатов, войскам всё же запретили выдвигаться южнее реки Мургаб, которая делит Памир на северную и южную половины. 18 апреля 1892 года российский император повелел двинуть на Памир отряд, в который вошли сводный батальон от 3-й Туркестанской линейной бригады, половина 6-го Оренбургского казачьего полка, команда Туркестанского сапёрного полубатальона и 4 орудия Туркестанской конно-горной батареи. В июне 1892 года, несмотря на запрет, Ионов с сотней оренбуржцев, ротой охотников и двумя пушками прошёл за Мургаб, к озеру Яшилькуль, где обосновался афганский пост. На рассвете 12 июля вышедшие навстречу афганцы отказались сложить оружие и покинуть захваченную территорию. В завязавшейся схватке афганский пост был уничтожен.
Первый начальник Памирского поста Б. Л. Тагеев вспоминал первовосхождения полковника Ионова: «…подъём на самый перевал Ионова был ужасен. Сначала нa высоте 20 000 футов с трудом, проваливаясь, шли мы по рыхлому снегу, затем, поднявшись выше, полезли без всякого признака тропинки. С большими затруднениями, ведя в поводу лошадей, достигли до ледников, по которым со всех сторон текла вода, и, выбрав более или менее сухое местечко, решились переночевать здесь… Налетевшая снежная буря на несколько дней лишила возможности куда-либо продвигаться, а из-за нещадных порывов ветра невозможно было поставить палатки. Начальник отряда, голодая вместе с казаками в течение пяти дней, согревался, лёжа между ними …Мы кое-как продремали до рассвета, и едва забрезжил первый луч, полезли на вышку перевала (23 000 ф.). На этом самом месте чуть не погиб полковник Ионов, когда, застигнутый здесь вьюгой, он со своим разъездом не мог двинуться ни вперёд, ни назад… Всех ожидала гибель, если бы один из наших офицеров случайно не отыскал пропавший разъезд. Вследствие переохлаждения Ионов стал терять голос, утратил меткое зрение и чуткий слух пушкаря. Он пел у костра поставленным баритоном русские народные песни. В дальнейшем неудачная операция на ухе, проведённая за границей (в Вене), ухудшила положение. Ионов стал пользоваться слуховой трубкой.
Обойдя восточную часть южной окраины Памира, генерал Ионов совместно с капитаном А. Г. Скерским, сотником П. В. Хлебниковым, топографами Н. А. Бендерским и К. А. Бржезицким, врачом С. П. Добросмысловым, также 20 оренбуржцами и 6 линейцами с 30 казаками под началом хорунжего И. Рябова 26 июля перевалил через Гиндукуш перевалом Сухсурават и спустился в английские владения Индии. Пройдя около ста вёрст, повернул на север и вновь вышел на южную границу. Встреченные китайские пикеты и британские разведчики были выдворены из пределов России.
В память о тяжёлых днях, проведённых на «крыше мира», сослуживцы преподнесли Михаилу Ефремовичу Ионову памятный подарок – бокал-гильзу, украшенный награвированным узором и подписями участников событий.
Метки: Владимир ПРОСКУРИН, Михаил Ионов
