Галина МУЛЕНКОВА
В ушедшем году страна потеряла выдающегося журналиста Геннадия Бендицкого. Трудно найти второго такого бойца, который бы так бесстрашно боролся за справедливость. Занимаясь журналистскими расследованиями, Бендицкий распутывал тугие узлы, клеймил коррупцию. На панихиде многие говорили о том, что именно его перо помогло вернуть им доброе имя.
Мужик. Услышать такое определение из уст альпинистов – это дорогого стоит. Гена Бендицкий был мужиком в лучшем понимании этого объёмного слова.
Журналистика – это профессия, а закалялся Геннадий в горах. Он пришёл в секцию альпинизма Политехнического института одновременно с Алексеем Распоповым в 1987-м. Оба занимались у легендарных мастеров – Казбека Валиева и Валерия Хрищатого, осваивали правила поведения в горах, технику и тактику горовосхождений, пробовали себя и других на прочность, а вечерами общались в вагончике под треск дров печи и гитару. Гена был ярким, солнечным человеком и душой компании, рядом с ним было надёжно и весело, и эта дружба затянулась на тридцать лет.
– В начале 90-х ездили на сборы в Талгар и Сайрам, – рассказывает Алексей Распопов. – Гена всегда брал с собой гитару, он пел песни Юрия Визбора и Булата Окуджавы, но ещё больше мне нравились его собственные песни. В Сайраме при восхождении на пик Дружба наша группа заблудилась. Мы спустились на другую сторону горы и не попали в базовый лагерь.
Бивачного снаряжения не было, пришлось выкопать в снегу яму и устроиться на ночлег. Среди ночи Гена нас разбудил и буквально вытолкал из ямы. Мы подумали, что ему почудились какие-то шорохи и он растолкал М нас напрасно. В темноте ничего подозрительного ни разглядеть, ни услышать не удалось, и мы снова закемарили, а утром увидели, что огромный лавинный вал остановился буквально в семи метрах от места нашей ночёвки. Это была огромная мокрая лавина, которая сползла со склона почти бесшумно, и если бы мы устроились на ночлег немного выше, то нас бы завалило тяжёлым снегом.
Игорь Костенко вспоминает, как познакомился с Геной в 89-м:
– Валиев и Хрищатый собрали в секцию ярких, талантливых людей, и Гена вполне соответствовал стандартам этого коллектива. Он был очень тёплым, светлым, заботливым человеком, переживал за своих друзей и всегда приходил на помощь.
– Мы занимались в разных секциях, но часто встречались в горах, – рассказывает Андрей Бурмистенко.
– Это был весёлый, добродушный, открытый и компанейский человек, отличительной чертой которого была тяга к справедливости.
– Гена был мне другом и братом, мы были одноклассниками, а до нас наши отцы были одноклассниками, – говорит Роман Альманский. – В школе дружили, потом он ушёл в училище, но мы практически жили друг у друга. Играли на гитарах, пели песни, обсуждали разные идеи, то ссорились, то мирились. Это был человек, на которого хотелось равняться, с которым было интересно общаться, интересно жить в одной среде, интересно спорить, интересно ходить в горы, и везде он преуспевал, потому что жил на всю катушку.
Если спасатель, то спасал, не жалея себя, если альпинист, то до самой вершины, если журналист, то журналист с большой буквы. Профессия – лишь одно из его проявлений, а так он и бард, и певец, и охотник, и рыболов, и наивернейший друг, и простой, доступный, честный человек. Честность была его бичом. Я часто спрашивал: «Генка, куда ты лезешь? Там всё украдено до нас». Он отвечал: «Не-не-не, я докопаюсь». Он шёл и докапывался до истины. И ничего не боялся. Ходил по лезвию. Не взяла его пуля, не взяли ножи, в горах не замёрз и не сорвался, не спился, не скурвился, остался мужиком, а вот здоровье подвело. А ведь он всегда был самый здоровый среди нас, и я никогда не видел, чтобы он болел или принимал лекарства. Перчика поест, и всё прошло. Ходил в тельняшке – грудь нараспашку, и был бойцом, каких мало.
– Мы познакомились с Геной в пионерско-комсомольском штабе «Арай» в 88-м, – говорит Александр Каравай. – Ребята строили сцену на турбазе «Алматау», где должен был пройти фестиваль бардовской песни. Я был в оргкомитете фестиваля и завозил на турбазу палатки. Потом мы играли в команде КВН Алматинского института инженеров транспорта. Капитаном у нас был Роман Альманский, Гена не играл, но всегда был рядом. Мы дружили всей толпой. Помню, на пятилетие газеты «Караван» мы играли в сборной Алматы против сборной Израиля, а после состязания в остроумии поехали к Гене Бендицкому. Он был отличным другом, и куда бы я ни приходил к своим знакомым, везде и всюду его знали. Все мы дружили с его замечательной женой Анной, интересно проводили время и постоянно встречались то в горах, то на Или.
Многие запомнили Бендицкого сидящим у костра на берегу реки, где проводились скальные занятия и фестивали. Гена пел песни, и всем, кто находился в его окружении, было тепло и радостно.
Гена – воин света, – убеждён Даурен Валиев. – Говорят, на воротах ада написано: «Оставь надежду, всяк сюда входящий». Читая материалы Бендицкого, народ мог надеяться на справедливость, и он считал своим долгом бороться за справедливость. Давать надежду – такой была его главная миссия. А будет ли ещё такой воин света?
Мы работали вместе на канале КТК, – вспоминает Сергей Конкин. – Это было началом моей творческой карьеры, и Гена, как мог, помогал мне, оберегая от многих вещей, которых я по молодости не понимал или не знал. Я работал видеоинженером, мы вместе монтировали его острые сюжеты. Потом судьба нас развела, мы работали в разных местах, но никогда не теряли друг друга из виду, и каждая наша встреча была настоящим событием.
– Гена был отзывчивым. У нас были проблемы с силовыми структурами, и он встал на нашу защиту, – говорит Анатолий Пак. – Его статья имела решающее значение, и это дело прикрыли. Одно время мы были соседями, жили в 6-м микрорайоне и наши дома стояли рядом. Он всегда говорил: «Толян, заходи», – нырял в холодильник, всё на стол… Мы часто общались и внизу, и в горах. И когда я узнал, что его больше нет, то просто не мог поверить в это. Он был молодой, сильный и энергичный…
Геннадий Бендицкий ходил в горы до 95-го года, потом с головой ушёл в профессию. В конце 90-х мы работали в одной телерадиокомпании, и нас обоих интересовало всё, что происходило в альпинизме. Когда в 98-м мы вместе с восходительницей на Эверест Людмилой Савиной издали книгу «Намастэ, Эверест» о первой казахстанской экспедиции на высочайшую вершину мира, Геннадий пришёл ко мне на радиостанцию «Караван» и купил сразу две книги. – Возьми так, – предложила я. Но Гена был мужчиной.
Вечная память светлому человеку…
Фото: Владимир ЗАИКИН
Рисунок: Виктор ПАВЛУШИН
Метки: Галина МУЛЕНКОВА, Геннадий Бендицкий
