Ныряя в лёд: свободные дайверы Заполярья

Михаил ПУСТОВОЙ
Мимолётное солнце сменяет мокрый снег, а одинокая лодка покачивается на воде в предгорьях Хибин. Арктическое озеро такое прозрачное, что серое дно на глубине кажется доступным. Но если я покину лодку, то умру от разрыва сердца, не выдержав холода, и до последних мгновений буду видеть близкий берег Малого Вудъявра. Двум свободным дайверам это не грозит – они вволю плавают, уходя в глубины там, где от них прячутся редкие рыбы и эхом отдаёт любой шум.

В Арктике озеро Длинное почти сковал лёд, перевал трепала морозная метель, а я сидел на рюкзаке и хлебал обжигающе холодную воду. Вокруг безжизненного озера растёт несколько карликовых кустов; туристы настроили туров; ещё кто-то воткнул христианский крест; а обрывы плато Пачвумчорр нависали трещинами над моими мыслями. Несколько лет назад, тогда стоял июнь, в перерыве между ливнями я заскочил из палатки в Длинное, чьё уложенное валунами дно быстро уходило в глубину; там я варил кофе на отсыревшем ягеле и не подозревал, что спустя дни заблужусь в буране… Я взвалил рюкзак на спину и побрёл в Кировск, звеня схватившейся колом одеждой – поход по Хибинам достигал финала. В тот час я даже не думал, что недавно в озере плавали люди.

Конец октября 2017 года в мурманских краях выдался на редкость мягким – лёгкие морозы приходили и отступали, а зима не распространила свою снежную территорию дальше гор и сопок. А три года назад в этих же отметках календаря я задыхался в Мурманске от стужи, спасаясь от ранней ночи фильмами про ледовых дальнобойщиков Юкона. Утром я сидел на подоконнике окна уютного постоялого двора: берег Большого Вудъявра был усеян обломками стен и крыш, гудела железная дорога, а ветер доносил лёгкий привкус соседства апатитового комбината. Вчера вечером мне объявили, что готовятся купаться в озере Малый Вудъявр. Я принял это как часть хибинской культуры, как и её непривычные славянскому слуху саамские названия гор и рек.

m.vk.com/kukisch

Посёлок Кукисвумчорр трудно выговорить с первой попытки, а его хроника – это история сталинских ссылок, убийственных лавин и снегопадов, что заглядывают сугробами в окна второго этажа. И ещё кажется, что каждый третий здесь – это потомок людей, что родом из лесостепей Украины. Таковой мне кажется миловидная продавщица в магазине, где я убеждаю Андрея Мамая забыть грузинское вино, славя омскую настойку (Сибирь – святое). Мамай уже из третьего поколения, здесь – в краю незаходящего летом солнца и полярных ночей зимой, а его дед и бабка из кубанских казаков были ссыльными. На горнолыжной трассе его признали чемпионом, а горнодобывающая компания закрыла въезд на велосипеде в Восточные Хибины. И ему 58 лет.

Максим Королюк  – страница Максима Вконтакте

Академическое озеро – видео

Нырок на 22 метра – видео

Плавать в Вудъявре будут они – попытаются дотронуться до дна самой глубокой ямы озера. Мужчины раздеваются в натопленной газом рыбацкой палатке. Напаренные тела смазывают шампунем – их ждут неопреновые костюмы. Неопрен с трудом облегает фигуры, но он спасает от холодной смерти. Один из двоих – Максим Королюк, ходил в мутные глубины Белого моря на 22 метра; он вдыхал в лёгкие воздух и держался, сколько мог. Нырял он и в отливающее бриллиантом Академическое озеро высоко в Хибинах, в горном цирке, где часто гуляют грозы. Кадры погружений Королюка увидели десятки тысяч человек. Такие, как он, принадлежат к племени свободных дайверов, тех самых, которые не используют баллоны с воздухом и которых повадились именовать на инородный манер – фридайверами. Их истории звучат опасно, а в свои видеоролики они отчего-то ставят расслабляющую музыку.

Одно их приключение совершилось не так давно. В начале октября, когда заполярная осень нарядила тайгу и тундру в красно-жёлтый наряд, а снег ещё не добавил Хибинам мрачности, в одно безымянное озеро первый раз в истории мира погрузился человек-ныряльщик. Отживали своё редкие для Заполярья солнечные часы хмурого поутру дня, а Королюк и Мамай тащили дайверское снаряжение за перевал Вопросик на плато Тахтарвумчорр. Где-то в таёжных предгорьях бродили медведи, а человек открывал для себя глубины. Озеро окрестили Факъявром, и оно самое высокогорное в Хибинах – 807 метров, а его глубина где-то 25 метров.

Озеро Факъявр – видео

Сегодня в лодку люди садятся в тишине, нарушаемой журчанием убегающей вниз речки Вудъяврйок. Недалеко от озера давно строили одну из немногих в Хибинах гостиниц. Она не открылась. Но люди часто приезжают на побережье – местные жгут костры и бросают вокруг бутылки из-под алкоголя. Иногда водители заезжают в Малый Вудъявр и делают фотографии этой несуразности, пока масло с мотора напитывает озеро. В этот день внедорожник из какой-то турфирмы нарушил покой: мужчина влетел в брод, пытаясь показаться лихим молодцем перед девушкой, и немного застрял в камнях Вудъяврйока. Потом снегопад отгородил нас от посетителей и зрителей.

Летом я часто купался в этих водах – и чем дальше от поросшего черноватыми северными берёзами берега, тем холоднее и так не тёплый Малый Вудъявр. Что скрывало дно дальше, где валуны росли на мелких камнях, было неизвестностью. Человеческие кости, дырявые лодки или огромные скалы, которые погребла ледниковая вода тысячелетия назад, когда европеец ещё не ступал на эту землю? Но моим рукам не суждено коснуться дна; земля удаляется, Малый Вудъявр всё так же прозрачен и чист, а эхолот меняет данные, достигая двузначной отметки. И тогда я перестаю ощущать глазами место, где вода соприкасается с почвой. Я выражаю сомнение в показываемой глубине, но вскоре в месте, где, как я считаю, мне будет по шею, увижу уходящих на метры вниз людей.

Два дайвера покидают лодку. Один в пятнисто-зелёном костюме, а другой в чёрном, первый – опытный, уже помощник инструктора в школе свободного дайвинга, а второй впервые в жизни уходит в бездну. Мужчины заполняют лёгкие воздухом и рвутся вниз, работая ластами: под ними 11 метров. Ветер сносит на сотни метров лодку, пока я пытаюсь понять, как грести вёслами, и перебираю в памяти свежий рассказ о парне, который умер от гипотермии в Карелии, выпав из лодки: он уже полз на коленях к берегу, но жизнь рассталась с ним. Температура того озера была сродни той, где сейчас два дайвера погружались где-то на середине.

Погружение Малым  – видео

Ему было страшно, адреналин шутил с его сознанием, а вода залетала в рот вместе с воздухом, из-за спешки. Потом он успокоился и его мозг начал получать небывалое наслаждение, и он ощутил триумф от парения на глубине, от приближения и отдаления дна. Это Мамай повторил, наверное, раз пять, когда спустя полтора часа медленно сдирал костюм в палатке. На дне не было никаких тайн, кроме ила, копившегося там сотни лет, в котором можно зарыться пловцу, и редкого мусора от человека, который умудряется дарить грязь природе в любом уголке планеты.

Пальцы сводит от холода, сквозняк гуляет в одежде, а я сижу на корточках в лодке, где плещется вода. Вообще-то воды мало, но не настолько, чтобы можно было вытянуть ноги горизонтально. Меня прибивает к островку. Впрочем, к этому времени я уже понемногу освоил ритм работы вёслами и часто бросал погоню за дайверами, нацеливая фотоаппарат на озеро и горы. Там – дальше, на восточных склонах Тахтарвумчорра были брошенные штольни, к которым ведёт грунтовая дорога. Летом туда стайки людей за деньги водят гиды. И огромным разломом красовался в красном окне заката, сменившего хмурость дня, перевал Географов. Там каньон, загромождённый вулканическим камнем.

Дайверы были не одиноки в арктическом озере, изогнувшемся серпом у горных хребтов с отвесными склонами. Где-то в озере живёт своей немой жизнью голец, рыба, которую не отыскать в большинстве магазинов страны. Гольца уже очень мало, но этот факт не останавливает людей, что приезжают на озеро с единственной целью – поставить сети и забрать рыбу. Рыбаки упорно преследуют гольца.

В аскетичном мире под гладью Малого Вудъявра малейший шум по-своему достигает уха дайвера. Ямы сменяются отмелями, а эхолот всё трещит и меняет показания. Спины двух водоплавающих мужчин то показываются над серо-зелёной водой, то скрываются из вида в поисках ощущений, которые мне испытывать не приходилось. Они врезаются в дно и вновь стремятся вверх – глотнуть воздуха. Королюк ложится на спину на десятиметровой глубине и созерцает низкое заполярное небо сквозь тонны воды. Но в Заполярье близится ночь и 21 октября съедают ранние сумерки. Люди плывут к берегу, где их ждёт тепло палатки. И вот уже в темноте журчит Вудъяврйок, на озере становится окончательно пустынно и падает снег, а где-то в горах ветер разговаривает с камнем.

Фото автора