Максим ЛЕВИТИН
По данным последнего учёта, в Восточно-Казахстанской области обитает около 2300 бурых медведей. Согласно утверждённым нормам, допустимая норма изъятия при такой численности – 150 особей. Охотпользователи области ежегодно подают заявки на это количество лицензий. В соответствии с практикуемой тенденцией к занижению лимита и квот уполномоченный орган под любыми предлогами уменьшает заявку на областную квоту до ста особей, а государственная экологическая экспертиза сокращает её до 70 особей.
Тенденция к занижению квот ниже биологически допустимой нормы, по-видимому, объясняется тем, что эксперты берут поправку на браконьерство. Статистика браконьерства, к сожалению, никому не известна, но не исключено, что число незаконно добываемых животных может быть достаточно велико. Мы признаём, что определённая логика в действиях экологических экспертов есть, но мы не со-гласны с тем, что от того грустного факта, что природоохранным органам не удаётся до конца искоренить браконьерство, должны страдать добросовестные охотпользователи, на угодьях которых численность и плотность населения животных растёт.
Если биологические нормы позволяют добывать в хозяйстве N такое-то количество трофеев, то почему квота должна быть урезана вдвое на основании того, что где-то за тысячу километров от этого хозяйства плохо налажена охрана?
Так как государство переложило на плечи охотпользователей все расходы на охрану и воспроизводство охотничьих животных большей части охотничьих угодий республики, то доходы от трофейной охоты являются единственным источником финансирования охранных биотехнических мероприятий. Сокращая квоту из-за браконьерства, мы сокращаем расходы на охрану и тем самым увеличиваем риск браконьерства.
Горная охота на медведя – это востребованный туристический продукт, который мог бы приносить приличный доход, столь необходимый сейчас охотничьим хозяйствам республики, задыхающимся от хронической нерентабельности.
В Восточном Казахстане можно добыть такой трофей бурого медведя, какому позавидовали бы и на Камчатке и на Аляске (на фото).
На выставке в Дортмунде многие иностранные охотники интересовались медвежьими программами в ВКО, но вынуждены были отказаться от бронирования туров по причине бюрократических проблем, связанных с вывозом трофеев в страны Евросоюза.
Поэтому восточно-казахстанские охотпользователи вынуждены продавать охотничьи туры гражданам Казахстана по дешёвой цене. Если иностранец готов платить за сервис во время горной охоты на медведя 300 евро в сутки, то для большинства наших соотечественников эта цена неприемлема. Поэтому охотпользователям, чтобы заработать столько денег, сколько платит один иностранец, надо реализовать несколько охот своим соотечественникам. Людям, не понимающим реалий охотничьего хозяйства, кажется, что биологически необоснованное ограничение квот и бюрократические барьеры для развития международного охотничьего туризма объясняются чрезмерной любовью к животным, но те, кому приходилось на практике преодолевать эти искусственные барьеры, понимают, что они созданы с меркантильными целями, имеющими коррупционную природу.
Фото автора
