Фёдор КАРПОВ
Что бы там ни говорили про все прелести зимнего сезона, как то – весёлые новогодние праздники, катание на коньках, санках, лыжах, а кому и подлёдная рыбалка и охота на зайцев, но с середины зимы большинство наших сограждан начинает с нетерпением ждать весны. Потому как в отличие от пингвинов и белых медведей не приспособлены мы с вами к значительным отрицательным температурам в течение длительного времени, ну никак! Поэтому любые приметы приближающегося тёплого периода мы воспринимаем с особой радостью, будь то весёлая капель с крыш, светлый голубой прогал в сером зимнем небе или звонкое пение птиц. Остановимся чуть подробнее на последнем.
Ещё задолго до возвращения к нам перелётных птиц начинают пробовать петь те, кто остался с нами зимовать. Уже в январе, несмотря на мороз, весело по-весеннему зазвенят большие синицы.
Пригревшись на зимнем солнышке, нет-нет, да заворкуют кольчатые и малые горлицы. Даже прозаичные домовые воробьи, которых с каждым годом в городе становится всё меньше и меньше, и те, собравшись гурьбой, где-нибудь на солнцепёке, вдруг расчирикаются на весь двор, кто во что горазд. От всего этого на душе становится теплее и понимаешь, что это зимнее оцепенение не навсегда и весна обязательно придёт.
Наконец, когда февраль-бокогрей замельтешит, то яркими солнечными оттепелями, то ночной пургой с мокрым снегом, начинает свои сольные концерты, лучший певец алматинских скверов и парков – чёрный дрозд (Turdusmerula). Он до этого, распушившись «шариком» в каком-нибудь затишке, щебетал что-то себе под нос, но сейчас запел по-настоящему, в полный голос, и здесь он вне всякой конкуренции. Вообще же, если стараться быть объективным, лучшим певцом среди наших дроздов, принято считать певчего дрозда (Turdusphilomelos), но лично мне по душе песня именно чёрного дрозда, которую я ставлю даже выше соловьиной. Ничего не поделаешь, предпочтения у всех разные и спорить здесь бесполезно. Уже одно то, что он перенёс все тяготы суровой зимы вместе с нами, а не улетел в тёплые заморские страны, вызывает к нему особое отношение. Иной раз смотришь, как какой-нибудь псевдопатриот горячо любит на словах свою неуютную родину, а между тем полжизни комфортно проживает на чужбине, и сравнения напрашиваются сами собой. Хоть и понимаешь, что не стоит оскорблять птиц, столь некорректно приписывая им наши людские пороки. К тому же, туркестанский чёрный дрозд (T.m. intermedia), обитающий на юге и юго-востоке Казахстана, помимо своей осёдлости ещё и самый синантропный вид из всех наших дроздов, то есть, проще говоря, постоянно живёт рядом с нами и даже гнездится в городах и сёлах. В городских скверах и парках, а то и просто на городских улицах, он нередко кормится почти под ногами прохожих, радуя и удивляя наиболее внимательных из них, своим импозантным видом.
Что и говорить, внешность самца чёрного дрозда очень эффектная: весь угольно-чёрный, с ярким жёлто-оранжевым клювом и таким же кольцом вокруг глаз. Англичане этого дрозда так и зовут попросту –Blackbird – чёрная птица. Его подруга выглядит скромнее – она чёрно-бурая с тёмным клювом. Как бы там ни было, их не спутаешь с другими, встречающимися у нас «серыми» дроздами, но на практике может случиться всякое.
Однажды в Юго-Западной Индии, я увидел каких-то незнакомых мне дроздов, шныряющих под пологом тропического леса. Радость от встречи с очередным новым для себя видом птицы, хоть для «бёдвочера», хоть для профессионального орнитолога, всегда очень приятна, но!.. Этими «незнакомцами», как потом выяснилось, оказались всего-навсего – чёрные дрозды местного подвида (Turdusmerulanigropileus). Однако я не просто так не признал знакомых мне с детства птиц – обликом индийские чёрные дрозды заметно отличались от наших. У них был относительно крупный (как у иволги) клюв, светлые лапы и более широкое «кольцо» вокруг глаз, имеющее к тому же с тыльной стороны заметный «хвостик». Необычной оказалась и окраска оперения у этого «чёрного» дрозда: весь он был какой-то дымчатый с лёгким кофейным оттенком, крылья и хвост серовато-сизые и одна лишь голова его соответствовала видовому названию – она выглядела более-менее чёрной. По мне лично, так он вполне заслуживает своего отдельного видового статуса, как, например, некоторые гималайские виды чёрных дроздов: белошейный (Turdusalbocinctus) и серокрылый (Turdusboulboul), но оставим это решать опытным систематикам, им, должно быть, виднее.
Поёт чёрный дрозд обычно на утренних и вечерних зорях, часто или когда уже совсем стемнело, или ещё даже не рассвело. Поэтому самого певца зачастую не видно, что ещё больше добавляет очарования его и без того замечательному пению. Только представьте себе, всюду зимняя зябкая мгла, насыщенная запахом талого снега и сырой древесной коры, неуют полный, и вдруг в округе, раздаётся его красивая, несколько меланхоличная, громкая песня. Забыв обо всём, остановишься и слушаешь её с замиранием сердца и, несмотря на окружающий промозглый сумрак, на тебя вдруг повеет скорой весной! Разве это не чудо?
Радуют нас дрозды своим пением до самого июля, пока не закончится их репродуктивный период. За это время некоторые пары успевают сделать до трёх кладок. Своё массивное, немного неряшливое гнездо, обязательно укреплённое изнутри глиной, чёрные дрозды помещают, как правило, на кустах или деревьях, хотя иногда могут сделать его и на подоконнике жилого дома или как исключение даже на земле. В кладке обычно бывает четыре-пять голубовато-зеленоватых яиц с мелкими коричневыми пятнышками, которые самка высиживает в течение двух недель. Примерно столько же времени обе взрослые птицы выкармливают птенцов в гнезде. Ещё не умея как следует летать, дроздята покидают гнездо. Скольких нервов стоит это взрослым птицам – их тревожные крики слышны в это время постоянно. Больше всего достаётся короткохвостым несмышлёнышам от бродячих кошек, но бывает, что им угрожает и сам человек. Найдёт какой-нибудь сердобольный горожанин «потерявшегося» птенца и, не обращая никакого внимания на отчаянные крики родителей, тащит его к себе домой – «спасать». Как правило, для «спасённого», это всегда заканчивается печально, но сам «спаситель» остаётся очень горд собой, что не остался равнодушным и не прошёл мимо беззащитной птички. Значительный урон городской популяции чёрных дроздов Алматы наносят сороки.
Раньше эти по-своему красивые длиннохвостые птицы появлялись в городе только в холодное время года – днём они прилетали сюда кормиться, а на ночлег снова улетали за его пределы. Сейчас благодаря человеку, который создал им в городе все благоприятные условия, они прочно обосновались здесь. В период гнездования эти пернатые разбойницы разоряют огромное количество гнёзд певчих птиц: чёрных дроздов, зеленушек, седоголовых щеглов – всех тех, кто наполнял наши скверы и улицы своими замечательными песнями. Поэтому, когда я слышу от всякого рода «зелёных», что не надо нам вмешиваться в природу – она сама разберётся, хочется напомнить им, что она давно уже «не сама». Если, к примеру, выбирать, кому в черте города отдать предпочтение – чёрному дрозду или со роке; белке или крысе (тоже ведь создание природы!), я выберу первых. Позиция невмешательства, хороша разве что для отдельных нетронутых уголков заповедников, в других же местах, где мы и так всё изменили на свой лад до неузнаваемости, это не что иное, как банальный уход от решения имеющихся проблем.
К роду настоящих дроздов (Turdus) относятся чуть больше 60 видов, из них для территории Казахстана отмечено 11. Шесть видов дроздов гнездятся в нашей республике, это: деряба (T. viscivorus); рябинник (T. pilaris); белобровик (T. iliacus), а также чёрный; чернозобый (T. atrogularis) и певчий дрозды. Оставшиеся пять видов: дрозд Науманна (T. naumanni), белозобый (T.toquatus), краснозобый (T. ruficollis), бурый (T. eunomus) и оливковый (T.obscurus) дрозды лишь изредка, единичными особями, залетают к нам на зимовку или в период сезонных миграций. Последний, кстати, лишь совсем недавно оказался в фауне Казахстана, и это заслуга не какого-то профессионального орнитолога, а простого любителя из Актау – Анны Ясько. Являясь одним из самых активных (и грамотных!) участников замечательного сайта birds.kz. (созданного Аскаром Исабековым), который объединил в себе многих, влюблённых в птиц людей, она уже не раз расширяла список птиц Казахстана, который благодаря её наблюдениям пополнился такими видами, как делавэрская чайка (Larusdelawarensis) и красноголовый сорокопут (Laniussenator). В начале октября прошлого года очередным новым видом оказался и оливковый дрозд.
Все наши дрозды сугубо лесные птицы, и главный герой этого очерка – чёрный дрозд, тоже стал «городской» птицей лишь благодаря зелёным насаждениям – скверам и паркам. Поэтому меня всегда немного смущала строка из одной замечательной песни семидесятых годов прошлого века: «Вы слыхали, как поют дрозды? Нет, не те дрозды, не полевые». Кого под «полевыми дроздами» имел в виду автор текста этой песни Сергей Островой, так и осталось для всех загадкой.
Почему-то у нас такое «лёгкое» пренебрежение даже к самым общим биологическим знаниям не считается зазорным. Наши охотники и рыбаки зачастую не могут правильно определить даже то, что они добывают, а со станиц печати и с телеэкранов нам постоянно сообщают про «животных и птиц». Неужели наши продвинутые журналисты и телеведущие в школе никогда не учились? Или там так учат? Одно ясно, что нельзя любить родную природу, плохо в ней разбираясь, и еще труднее с такими знаниями сознательно её сохранять.
Говоря об эстетической роли дроздов в нашей жизни, следует немного упомянуть и об их хозяйственном значении. Для многих садоводов, занимающихся выращиванием клубники, смородины, малины, черноплодной рябины и вишни, дрозды, в определённый период рассматриваются как настоящие вредители, наносящие порой ощутимый ущерб их продукции.
Поэтому необходимость регулирования численности популяций некоторых видов животных, том числе и дроздов (для некоторых, забывших школьную программу, напомню, что птицы тоже животные), вполне очевидна. Конечно же, те, кто покупает ягоды в супермаркете, зачастую далеки от этих проблем. Они подобно нашим демократам на словах, всегда за то, «чтобы всем было хорошо», только вот не имеют никакого понятия, как это осуществить на практике. В странах Западной Европы дрозды издавна являются объектами охоты, и вовсе не потому, что охотиться там больше не на кого. Мясо этих птиц в осенне-зимний сезон, когда дрозды заметно жиреют, имеет прекрасные вкусовые качества, и европейские охотники, без особого урона для своей природы, используют этот неплохой дополнительный ресурс. Бережно относясь к своим охотничьим традициям, они как-то одновременно умудряются и высокую численность дичи у себя поддерживать и сохранять многообразие своих охот. Всё дело в том, что, по-настоящему разумно заботясь о своей дикой природе, в этих странах не забывают в то же время и о людях, влюблённых в охоту. Когда смотришь на их охотничьи праздники, где охотники самых разных возрастов и сословий состязаются между собой в искусстве подражания пению различных видов дроздов, начинаешь по-белому им завидовать. Раньше охотились на дроздов и у нас. Откройте замечательную книгу Сергея Трофимовича Аксакова «Записки ружейного охотника Оренбургской губернии», изданную в середине XIX века. «Жирный дрозд считается лакомым куском. Он славился своим изящным вкусом ещё в Древнем Риме, на пирах Лукулла, который плачивал баснословную цену за серых (деряб) дроздов». В то время охотились на дроздов не только просвещённые господа, постоянно посещающие Европу, но и простой люд. «Около больших городов, особенно около столиц, крестьяне стреляют дроздов очень много и ещё более ловят и выгодно продают для роскошных столов богатых городских жителей». Наши чиновники тоже любят отдыхать в странах западной демократии. Вот было бы здорово, если бы кроме покупки там роскошных вилл (на кровно заработанные), они бы переняли у них что-нибудь полезное, ну, к примеру, как правильно вести охотничье хозяйство.
В заключение снова вернёмся к песне. Известный американский орнитолог Роджер Питерсон в своей красочной популярной книге «Птицы», определяя значение птичьих песен, написал следующее: «Сентиментальные души, привыкшие считать, будто птицы поют, изливая восторг бытия, отказываются верить, что на самом деле такая песня – это просто заявка на владение землёй и вызов всем конкурентам». В данном случае автор сам решил за птиц, чем для них является их же пение. Есть специалисты, предлагающие и другое понимание песни, считая, что основное значение её – призывное. Поющий на видном месте самец прежде всего заявляет о себе, а не о праве на участок.
Чем активнее он поёт, тем больше у него шансов привлечь самку. Вот только любой любитель, содержащий у себя дома диких певчих птиц, может с этими доводами учёных не согласиться. Потому как его клеточные солисты – чижи, щеглы и коноплянки, взятые из дикой природы, поют для него чуть ли не круглый год, без каких-либо «научно обоснованных» причин, как то: призыв самок, предупреждение соперников или заявку на территорию, лишь бы за ними был правильный уход. Да и в диких условиях примеров, когда птицы поют «просто так», сколько угодно. Значит, не всё ещё мы с вами знаем о жизни птиц. Другой вопрос, какое место на самом деле в нашей жизни занимают различные песни птиц или даже просто их обычные голоса для нас самих? Здесь уже, как ни крути, какие «научные» объяснения не выдумывай, а всё зависит от каждого отдельно взятого человека. Кто-то не слышит и не видит птиц, и это всё ему абсолютно не интересно и не нужно, а для кого-то видеть и слышать пернатых соседей по планете – непременное условие для радостного ощущения полноты своей жизни. Отсюда простой вывод: если Бог дал вам способность чувствовать и восторгаться всеми проявлениями окружающей нас природы – пользуйтесь этим по полной и будьте счастливы! А уж те, кого он ненароком этим обделил, пусть ищут смысл и радость жизни в чём-то другом.
Рисунки и фото автора
Метки: Фёдор КАРПОВ
