Здравствуй, Манырак!

Лариса МАРТЫНОВА, сотрудник Восточно-Казахстанского музей искусств
Я никогда не была в Тарбагатае. Но сейчас мне хочется во что бы то ни стало провести отпуск на Маныраке. Пейзажи – не просто виды поверхности земной. Все мы живём в пейзаже, двигаемся и дышим по-разному, в соответствии с тайным кодом и ритмикой окружающего рельефа. Нагромождение скал и степной простор выражают совершенно противоположные эмоции Создателя. Есть пейзажи уютные, романтические, есть мистические…

Известный писатель, биолог и краевед Борис Васильевич Щербаков, по инициативе которого создан Тарбагатайский зоологический заказник, воспринимает пейзаж как учёный и поэт: «В центральной части Тарбагатайского хребта, с южной его стороны, широкой полосой по склонам тянутся дикие сады яблони Сиверса… Она является реликтовым видом. С начала весны трудно оторвать взгляд от недавно ещё голых деревьев, которые вспыхивают огнями рассветов, одевая склоны коврами райских садов. Яблоневые рощи весной – небесное чудо, которое милостью божьей будто опустилось с небес». Это цитата из «золотой» книги Б. В. Щербакова и В. В. Понявина. «Восточный Казахстан. Сердце Евразии». Щербакову я верю, хотя бы потому, что ему есть с чем сравнивать. Он был участником более чем трёхсот экспедиций в Казахстане, Средней Азии, путешествовал по Алтаю, Индии, Вьетнаму. Он – казахстанец и поэтому пишет о Тарбагатае так проникновенно, что ранее весны я читать его книги не советую, потому, что вам захочется выпросить отпуск прямо сейчас. Однако и медлить до бархатного сезона не следует. Это на черноморском побережье он – бархатный, а в Тарбагатае лучше всего путешествовать весной и в начале июня.
Жажда перемены мест выдаёт в каждом из нас скрытые гены предков-номадов. Обычно, мечтая о путешествии, представляешь себе что-нибудь совсем экзотическое: гейшу под веточками сакуры или гавайские пальмы с закатом и карнавалом. Что-то должно встряхнуться-сместиться в головах у нас, казахстанцев, чтобы мы поняли и оценили то пространство, в котором живём. Любая фотография величественных белков Катона не заставит ли задуматься: почему ежегодно так стремятся к ним туристы из всех стран мира?

Мы, сотрудники Восточно-Казахстанского музея искусств, нечто подобное видим сейчас ежедневно, наблюдая зрителей на выставке пейзажей тарбагатайского художника Алибека Шоканова. Он мастер воздушной стихии. Об этом говорит и название выставки. На русский язык оно переводится примерно как «Дым родного аула». Мягкие сумерки, дожди, туманы и дымы, тёмные кладовые, в которых хранятся доспехи древних воинов, деревянная посуда и музыкальные инструменты кочевника представляют нам не только формы предметов, но и эмоции автора, в которых несомненная доминанта – его чувство патриотизма.
Композиции картин Шоканова простые и ясные. Большинство из них – не яркие, не пёстрые, скорее монохромные, поэтому кому-то они нравятся, а кому-то кажутся темноватыми и оттого не очень радостными, но это и неважно. Главное в том, что масляные краски этого художника щедро разбавлены не столько уайт-спиритом и цинковыми белилами, сколько искренней любовью к родной земле, а у зрителя, заинтригованного простотой, мистикой туманов и клубящихся туч, возникает неодолимое желание воочию увидеть то, что он пишет.
Выставочные залы современных музеев и галерей переполнены пейзажами. Это верно. Мало кому хочется иметь у себя дома картину батального жанра. Мы устаём от многолюдья экранов. Всё больше людей понимают: вещь, сделанная вручную, представляет собой несравненно большую ценность, чем самый лучший постер или фотография. Городской народ охотно покупает гламурно-розовые закаты над изумрудной зелёнкой, подобные фотографиям, обработанным в программе Photoshop. Но опытный турист, зрение которого, как фотоаппарат с автоматической настройкой, от этой повышенной форманты цвета шарахается. И правильно делает.
Пусть эта статья будет рекламой для нашего художника, хотя из тридцати пяти картин, выставленных им сейчас в двух залах, продаётся совсем немногое. Правда и то, что не ради рекламы написана эта статья.
Сейчас в Тарбагатае много известных музыкантов и поэтов, но Шоканов первый профессиональный художник-живописец в этом регионе. Наверное, в этом ему повезло: жайляу Шорбас, Коянбай, зимовку Жолабай и Манырак мир увидит его глазами.
Картины Шоканова наверняка понравятся японцам. Есть у них такое негласное «правило ваби», предписывающее тамошним художникам и поэтам не растекаться узорочьем, завитушками, излишним мудрствованием и пестротой в своих произведениях, но уметь выразить глубинное, философское в простоте. Это умение считается высшим достижением в искусстве и выражается в знаменитом трёхстишии Басё:

На голой ветке
Ворон сидит одиноко.
Осенний вечер.

У нашего Алибека Токеновича, правда, не ворон, но также любимая японцами птичка-сорока – «летунья в сумрак заоблачный», кочует из одной картины в другую и становится символом, как другие немногочисленные, но постоянные детали в картинах этого художника. Люди в его пейзажах настолько часть природы, что написаны также легко и мимолётно, как птичьи гнёзда, покосившиеся заборы и трава. На дальних планах фигурки всадников обретают вид изящной арабской вязи, иероглифа, лёгкого птичьего следа на заснеженной земле.
Когда перешагнёшь рубеж сорокалетия, поневоле начинаешь задумываться, о собственных следах на этих холмах и пригорках, а чувство субъективной и необъяснимой привязанности к родной земле становится особенно сильным. В этом смысле уже сейчас имя Шоканова, впечатано в здешний пейзаж, как наскальные рисунки его предков на покрытых «пустынным загаром» скалах.
Жизненный путь этого художника – прямой и ясный, как стрела, без богемных метаний и поисков неизвестного смысла жизни, который всегда прячется совсем рядом – надо только уметь увидеть. Родился он 7 апреля 1969 года в селе Жетыарал Тарбагатайского района, здесь же, в селе Акжар, живёт и работает сейчас. По окончании художественно-графического факультета Государственного университета имени Абая (г. Алматы) в 1993 году, он жил на юге, преподавал рисунок и живопись в Талдыкорганском высшем профессиональном училище-лицее искусств, но уже через два года вернулся домой. Сейчас помимо творчества основное предназначение своё художник видит в том, чтобы создать художественную школу на родине. В прямом смысле слова, как материальный объект, школа уже создана. Шоканов – директор детской школы искусств в селе Акжар, где бесплатно(!) учатся двести(!) юных художников. Но кто знает, сколько времени потребуется, чтобы дети научились изображать на плоскости не только объёмное пространство, но и своё отношение к рельефу, времени, погоде и природе. За 16 лет педагогической деятельности ученики Шоканова были отмечены призовыми наградами в областных, республиканских и международных конкурсах, многие связали свою судьбу с изобразительным искусством, стали студентами художественно-графического факультета государственного университета им. Шакарима (Семей), Национальной академии искусств имени Т. Жургенова (Алматы), Восточно-Казахстанского государственного технического университета им. Д. Серикбаева (Усть-Каменогорск). Также высоко оценены личные творческие заслуги художника. В 2005 году его приняли в Союз художников Республики Казахстан. Через пять лет он стал лауреатом премии акима Восточно-Казахстанской области в номинации «Изобразительное искусство». Работы Шоканова выставлялись во многих городах Казахстана, в том числе в Астане, Усть-Каменогорске, Семее и Петропавловске. Дважды приглашали его на международный пленэр в Беларусь.

У Шоканова нет ни одного фантазийного, придуманного в мастерской пейзажа. В основе любой его работы –два-три предварительно написанных на природе этюда.
Художники – странные люди. Логика их поступков не всегда понятна. Знаменитый француз Поль Сезанн в течение всей жизни писал одну гору – Сент-Виктуар. Алибека Шоканова раз и навсегда заворожил Манырак, мистические пейзажи и легенды которого не оставят равнодушными ни туриста, ни литератора, ни живописца. В уже упоминавшейся выше книге Б. В. Щербакова тёмная ребристая горная гряда Манырака, огораживающая Зайсанскую котловину от высокогорной долины Чиликты, сравнивается с далеко откинутым шиповидным хвостом могучего монстра. Писатель, как и художник, также отмечает завораживающую прелесть этих мест.

«Особенно загадочным кажется угластый смуглый профиль его (горного хребта) с чёрными провалами глубоких ущелий. В свете низкого солнца, на закате, он становится иногда совершенно неземным и ещё более притягательным. Между склонами появляются глубокие, почти лиловые тени. На рассвете Манырак видится то голубым, то розовым, то синим… Особое незабываемое впечатление производит хребет в лунные весенние ночи, когда призрачный свет заливает его тихим сиянием. В это время бродят здесь тени синих и сизых снов».
Я много лет знаю Б. В. Щербакова, но не подозревала, что он, серьёзный учёный и путешественник, пишет, как поэт. Очевидно, что никакой интернет, никакое воображение не способны заменить впечатления, полученные в путешествии. Не только туристу, но и художнику просто необходим ветер странствий! Любой пленэр так же важен для художника, как айтыс для акына. Знаток-коллекционер, приходящий к нам в музейный салон, без труда отличит безжизненную копию, выполненную по фотографии, от картины, в основе которой живая натура.

В заключение хотелось бы сказать, что расстояние от областного центра г. Усть- Каменогорска до Акжара примерно 300 км. Дорога, говорят, неплохая, асфальтированная. В селе есть двухэтажная гостиница. От Акжара до Манырака всего 25 км, – расстояние вполне преодолимое для туриста.
Майские дни – не за горами. До встречи на Маныраке!