Фёдор КАРПОВ
Да-да, именно такое красивое поэтическое название носит этот зверь на латинском (международном!) языке – Canisa ureus. А что чаще всего ассоциируется при слове «шакал» у нас? Думаю, я не сильно ошибусь, если скажу, что первоначально многие воспринимают это просто как грязное ругательство, олицетворение трусости, подлости и тому подобные чисто «человеческие» качества.
Затем, немного подумав, некоторые, может быть, и вспомнят, что есть ещё такое животное, очень похожее на мелкую паршивую дворняжку, которое по ночам копается на помойках и при этом препротивно визгливо воет. Для убедительности (как на факт!) сошлются на известный персонаж из «Книги джунглей» (Р. Киплинг) – Табаки, а нечитающая публика на него же, но уже из мультфильма «Маугли». Потом, как обычно, выясняется, что подавляющее большинство, столь нелюбящее шакала, в природе никогда его и в глаза-то не видело. Однако такое отношение к этому животному было не всегда и не везде. В Древнем Египте шакал считался одним из особо почитаемых животных. Бог Анубис, хранитель лекарств и ядов, покровитель смерти, а по совместительству и проводник усопших в загробный мир, был изображён с головой шакала, а уважение людей, создавших такую великую цивилизацию, чего-то да стоит.
Внешне шакал очень похож на небольшого волка, только хвост у него будет короче (1/3 от длины тела) и более заострённая морда. Масса зверя 10–13 кг. Он ладно сложен и по-своему красив, в его стати нет ничего карикатурно-уничижительного, к чему многие так привыкли. Эпитеты «трусливый» и «наглый», каким его упорно представляют в сказках и охотничьих побасёнках, после более короткого знакомства с ним можно заменить на более подходящие ему «осторожный» и «адекватно оценивающий обстановку». Так уж повелось, что когда мы говорим о себе, то наш герой, кто бы он ни был, всегда добрый, благородный, мужественный и решительный. В своей «правильности» мы нисколько не сомневаемся. Когда же речь идёт о чужаке (противнике), то он злой, подлый и трусливый. Народная молва по отношению к собратьям своим меньшим частенько грешит несоответствием в оценках, так как применяет к ним наши человеческие мерки. Поэтому каждому из нас стоит в своих представлениях о ком-то опираться прежде всего не на досужие измышления (которые порой очень живучи), а на научные факты и наблюдения и, конечно же, на свой опыт, если таковой имеется. Ведь существует не только «народная мудрость», а есть (к сожалению) и соответствующая ей противоположность – не менее «народная» глупость. Уже одно то, что шакал легко уживается с человеком, а это удаётся далеко не многим диким животным, да к тому же с пользой для себя использует все преимущества от такого соседства, говорит о многом.
Несмотря на то, что шакал ловкий охотник, он всеяден и по возможности использует любой доступный корм. Пищей ему служат соотносительные к его размерам средние и мелкие животные: зайцы, фазаны, ондатры, а также воробьиные птицы и мелкие грызуны. Иногда свой рацион шакал может расширить за счёт рептилий, амфибий и крупных насекомых, а случись ситуация, когда он может добраться до рыбы, то сгодится и она. В тёплое время года этот зверь никогда не откажется полакомиться арбузами, дынями, виноградом, а также плодами джиды и семенами подсолнечника. В холодный период, когда уже выбирать особо не приходится, шакалы часто посещают падаль и свалки, но и тогда называть шакала «помоечным» зверем все же не стоит. В суровое время года падалью не побрезгуют ни уважаемый всеми волк, ни благородный беркут, а про лисиц я уже и не говорю. В природе вне сезона размножения шакал держится в одиночку или небольшими группами. Активен в ночное время суток. Гон проходит в феврале-марте. Беременность длится около двух месяцев. В выводке от 4 до 7 щенков (в среднем чаще всего 5).
Впервые шакала в дикой природе я увидел в низовьях реки Сарысу и сильно удивился, насколько мои бывшие представления о нём не соответствовали действительности. В те (восьмидесятые) годы основной ареал этого зверя в Казахстане ограничивался долиной Сырдарьи и прилежащими к ней районами, поэтому для меня тогда это был очень экзотичный хищник. На глаза нам шакалы попадались нечасто, но их близкое присутствие мы ощущали постоянно. Когда на пустыню опускалась ночь, они всегда приветствовали её своим громким кличем. В отличие от некоторых я лично не нахожу в их крике ничего неприятного, по мне он вполне естественен и даже придаёт особый колорит тем местам, где он обитает. К тому же они не брешут, как это делают соседские собаки, без всякого повода всю ночь напролёт, а лишь обозначают голосом начало своей ночной охоты, и потом до утра тишина. Досаждали нам эти звери совсем другим, тем, что по ночам проверяли наши «паутинки». Приходишь утром, а на месте пойманной птицы – дырка и окровавленные перышки. Когда урон от их ночного разбоя оказывался значительным, от досады хотелось просто рвать и метать. Поэтому у нас они были «вне закона». Мы даже пробовали караулить их на приваде, но хитрые «чекалки» обычно не шли ни на какие наши уловки.
По этому поводу припоминается мне такой случай. Наш полевой лагерь жарким летом 1986 года был разбит на берегу большого мелководного разлива артезианской скважины, на котором мы ловили для кольцевания птиц, преимущественно различных куликов. Ловчие сети – «паутинки», ставились перпендикулярно берегу, одна половина которых находилась на суше, а другая – над водой, так как кулики, перелетая с места на место, обычно придерживаются у среза воды. Ночевали мы тогда не в палатках (там было душновато), а под индивидуальными марлевыми пологами «масаханами», натянутыми в один ряд вдоль берега. Моё спальное место было самым крайним (дальним от воды). Однажды лунной ночью я проснулся от посторонних звуков – кто-то осторожно хлюпал по мелководью у ближайших к лагерю «паутинок». Выглянув из своего полога, я увидел, что в каких-то пятидесяти метрах от нашей «спальной», у ловчей сетки стоял шакал и преспокойно уплетал попавшего в неё куличка. «Вот ты, хитрец, и попался», – радостно подумал я, тихонько высвобождая из-под спальника свой Иж-54. Освещённый лунным светом, шакал, стоящий в воде, был как на ладони. Едва сдерживая охотничий азарт, я как можно тише зарядил ружьё и навёл стволы на ночного грабителя, но тут же, очнувшись, опустил их. Между мной и «обречённым» воришкой, посапывая и похрапывая, после долгого рабочего дня сладко спали 6 (!) членов отряда. Вряд ли бы они простили мне своё неожиданное пробуждение среди ночи, вызванное раскатистым выстрелом из 12-го калибра.
Теперь оставим лирику в покое и поговорим немного о практическом значении шакала. Шакал считается в нашей стране охотничье-промысловым видом, но как пушной зверь он и раньше-то не особо ценился, а в настоящее время, когда спрос на натуральный мех сильно упал, значение его в этом отношении вообще сошло почти к нулю. Ко всему прочему, из-за его не очень лестной репутации не пытаются его добывать и в качестве почётного трофея, скажем, в отличие от того же волка.
С другой стороны, шакал всегда являлся серьёзным вредителем охотничьего и сельского хозяйства, и об этом никогда не следует забывать. Он истребляет большое количество дичи, в первую очередь фазана, водоплавающих птиц и зайца-толая. Начиная с конца прошлого века шакал значительно расширил свой ареал на территории Казахстана. Если раньше типичными местами его обитания были в основном тугайные леса и тростниковые займища, то теперь его можно встретить где угодно – в горах, в пустыне, в сельскохозяйственных угодьях. Кроме освоения новых территорий заметно возросла и численность шакалов, что особенно хорошо видно в охотничьих хозяйствах вблизи города Алматы. Кроме отрицательного влияния на охотничью фауну этот зверь является разносчиком бешенства и чумы плотоядных, что в густонаселённой Алматинской области тоже не сулит ничего хорошего. Необходимость в регулировании численности шакала (да и не только его) назрела давно. Дело осталось за «малым» – кто этим будет заниматься? Охотники-любители? Егеря? Это вряд ли! Без соответствующей материальной стимуляции, то есть удовлетворительных премий за отстрел, никто за шакалами бегать не станет, уж больно это хлопотно, а сидя в «высоких» кабинетах, таких проблем не решить. Вот бы где пригодились сейчас грамотные специалисты и хорошо налаженная охотоведческая служба, да вот вопрос: где их взять? Вместе с оптимизацией развалилась система охотничьих хозяйств. Старые специалисты ушли («иных уж нет, а те далече»), а реальной замены им так и не появилось. Не стало такой серьёзной организации, как Институт зоологии. Профессиональные кадры нужно беречь, чтобы потом не кусать локти. На примере экспансии шакала хорошо видно, что дикая природа, вернее, то, что от нее осталось, сама по себе уже не в состоянии сохранять такое численное соотношение диких животных, которое бы нас устраивало. В этом ей должны непременно помогать люди, и желательно специалисты. Причём в деле сохранения и рационального использования своей охотничьей фауны, нам вовсе не надо «изобретать велосипед», идти каким-то своим путём. Примеров, как грамотно вести охотничье хозяйство на благо и людям и природе, сколько угодно. Нужна лишь добрая воля людей, в силах которых это осуществить. Пока же это идёт со скрипом. Кто-то на свой страх и риск пытается восстанавливать охотничье хозяйство страны. Кто-то придерживается иных взглядов и старается в меру сил «вставлять им палки в колёса», но хватает и тех, которых всё устраивает. К сожалению, сейчас наступило время «чистогана», когда мерилом всему стали деньги и некоторые особи, у которых их много, уверены, что им можно всё. У меня есть друг, серьёзно занимающийся охотничьим хозяйством нашей страны. Так вот он, будучи на одном европейском форуме, посвящённом охотничьему делу, спросил как-то в сердцах у одного из организаторов: «Каким бы образом и нам добиться таких же результатов, как у вас?» Ответ был таким: «У вас всё получится лишь тогда, когда вы научитесь любить свою природу».
Вот так мы и живём, заботясь лишь о своём благе, пока за каждым из нас вне зависимости от того, верит он во что-то потусторонее или нет, в назначенный срок обязательно придёт бог Анубис с головой шакала и проводит в тот мир, где земное богатство и титулы станут уже ни к чему.
