На диком бреге балхаша

Мурат УАЛИ, Марал ТОМПИЕВ
Колеся по просторам казахских степей, мы сталкивались не только с историческими следами ойратов, но и со следами недавнего прошлого. Почти вся пустынно-степная зона Казахстана при Советском Союзе была секретным царством советского военно-промышленного комплекса (ВПК), состоявшего из отдельных княжеств-полигонов. Сейчас большинство полигонов ликвидировано, но их следы как реликты советской эпохи нередко попадались нам по пути.

С некоторыми событиями, оставившими эти следы, один из нас был знаком не понаслышке, а изнутри, и даже был их участником. Поэтому как свидетельство из первых рук мы сочли необходимым рассказать и об этой странице недавнего прошлого.

Как кекс с изюмом…
Как рассказывал Марал, однажды в молодости в Северном Прибалхашье, преследуя сайгаков на мотоцикле, он с братом попал на территорию военного полигона. Неожиданно, как из-под земли выскочил армейский «газик» и остановил увлекшихся охотников. Военные конфисковали ружья и строго предупредили больше не появляться в этом месте…
Ущелье Тамгалы в Чу-Илийских горах, где найдены знаменитые петроглифы бронзового века, было на территории Отарского танкового полигона. Доступ к нему был запрещён, а чёрные камни с рисунками трескались от грохота проходивших мимо танков… Северная часть Чу-Илийских гор также была закрытой зоной. Там в советское время открытым способом велась добыча урана. Сейчас все рудники засыпаны, отвалы облагорожены и из них сделаны длинные симметричные холмы. А вот посёлок Аксуек – административный центр добычи урана в Прибалхашье, процветавший в советское время, теперь похож на разбомблённый прифронтовой город. Все многоэтажные здания разобраны на кирпичи, и на их месте лежат кучи разбитых кусков бетона и кирпичные осколки. Кстати, Аксуек составляет разительный контраст с бывшим пос. Степное, а ныне Кыземщек – современным центром добычи урана в Бетпак-дале. При этом Кыземшек не закрытый и секретный город-призрак, не зияет пустыми глазницами разбитых окон и не засыпан кучами битого кирпича, хотя явно советской планировки и застройки. Жилые многоэтажки выглядят вполне чисто и ухоженно, а витрины магазинов – даже привлекательно. Нас вкусно и недорого покормили в местном кафе с многозначительным названием из атомной физики «Изотоп». Современная и экологически безопасная технология добычи урана методом подземного выщелачивания способствует тому, что там в пустыне уран стал символом не разрушения, радиации и болезней, а работы и жизни.
Масштабы отчуждения казахстанских земель в советское время, количество военных полигонов и секретных объектов стали ясны только теперь. Кроме широко известных Семипалатинского ядерного полигона и космодрома Байконур, Казахстан, как кекс с изюмом, был нашпигован другими секретными объектами. Почти вся пустынно-степная зона Казахстана была секретным царством советского военно-промышленного комплекса (ВПК), состоявшим из отдельных княжеств. А у каждого княжества была своя столица, город-призрак, не указываемый на картах, недоступный для местного населения, но с московским снабжением: Приозёрск, Курчатов, Байконур, Державинск, Жангызтобе, Эмба-5, Аральск-6, Аксуек, Степное…

Самое секретное княжество
В одной из прошлых статей мы прервали наше повествование на берегу Балхаша в Приозёрске. Когда-то это был закрытый город союзного подчинения, столица полигона Сарышаган, наполненная военными и гражданскими специалистами со всех концов Советского Союза. А его магазины были наполнены дефицитными для советского человека продуктами питания. Сейчас это небольшой полупустой городок на берегу залива Сарышаган, из которого пытаются сделать курортную зону. По словам нашего проводника Мейербека, многие местные казахи переквалифицировались из скотоводов в профессиональных сталкеров и добытчиков «полезных ископаемых» на территории полигона. Они и заселили опустевший после закрытия полигона город Приозёрск.
Едем к берегу залива и кидаем в озеро несколько монет «на счастье». Здесь в Приозёрске оставляем Мейрбека и заодно меняемся местами: Мурат – за руль, а Марал – на отдых на заднем сиденье. Пока ещё светло едем вдоль Балхаша по местной дороге. Слева, вдали, видна голубая полоса воды, а вдоль дороги попадаются полуразрушенные бетонные остовы бывших секретных объектов. Вот они следы бывшего советского военного полигона Сарышаган. Особенно выделяются руины комплекса сверхмощной РЛС «Дарьял». Сейчас полигона уже нет. Все кирпичные здания разобраны на кирпичи, оборудование на объектах разобрано по винтикам на драгметаллы и металлолом, медные кабели выкопаны из земли. Лишь в бетонных зданиях чернеют проёмы дверей и окон, да белеют огромные шары никому не нужных пластиковых оболочек антенн. Постепенно силуэты бетонных коробок растворяются в наступившей темноте, и мы выезжаем на трассу Балхаш – Алматы.
Наш тулпар бодро мчит нас домой по пустынной дороге, и перед глазами стелется только полоса бегущего под колёса асфальта. Теперь главное – не уснуть за рулём. Марал несколько раз предупреждает об этом, а через несколько минут раздаётся его богатырский храп. Да, под такие звуки не уснёшь… Приходится крепче сжимать руль и сильнее давить на газ. И вот, на пустынном ночном шоссе под монотонный гул мотора, шелест шин и звуки с заднего сиденья всплывают воспоминания.

Лирическое отступление от Мурата Уали
Как раз в этих местах, на полигоне Сарышаган, 30 лет назад, я как молодой специалист начал свою трудовую деятельность. Это был самый секретный полигон Советского Союза. На нём проводили испытания систем противовоздушной (ПВО) и противоракетной (ПРО) обороны СССР, поэтому всё, что связано с полигоном, было под грифом особой секретности. В столицу княжества – Приозёрск можно было попасть или на самолёте спецрейсом через расположенный рядом военный аэродром Камбала, или через ж/д станцию Сарышаган, которую пассажирский поезд из Алматы проходил глубокой ночью, а приезжих специалистовждал спецавтобус.
Со станции Сарышаган ночной спецавтобус привозил нас в спецприёмник Приозёрска, куда утром прибывал специальный КУНГ. Новички обычно ждали человека по имени Кунг, но это оказывался армейский грузовик с будкой-кунгом, который и вёз нас на самую дальнюю площадку № 30 на берегу Балхаша. На площадке было около десятка гостиниц, войсковая часть и два секретных объекта. От гостиницы на берегу Балхаша до объектов в степи и обратно возил другой спецавтобус.
Соседи по гостинице сразу научили меня игре в преферанс и подлёдному лову судака. Озеро Балхаш, рыбалка, игра в карты и почти тройной оклад скрашивали наши полугодичные командировки. Ну а некоторым «специалистам» больше нравился свободный доступ к 16-процентному раствору спирта в воде, которым охлаждались лазерные системы. С одним таким «специалистом» из Ленинграда довелось жить в одной комнате… С тех пор жаргонное название охлаждающей жидкости «мурцовка» и процентное содержание в ней спирта запомнились навсегда…
На множестве разных площадок полигона проходили испытания разные системы противоракетных вооружений. Проводились пуски обычных противоракет, строились здания комплекса «Дарьял» для сверхдальнего обнаружения баллистических ракет, в подземных ангарах базировались истребители ПВО. Но самыми секретными были площадки, где испытывалось лазерное оружие. На одной из них шли работы по программе «Омега» (от академика А. Прохорова), по которой мобильная лазерная установка должна была сбивать низколетящие самолёты противника… На нашей площадке проходили испытания лазерных систем по программе «Терра» (от академика Н. Басова). В огромной бетонной коробке без окон с белым шаром на крыше располагались 196 маломощных рубиновых лазеров, которые создавали предварительный луч целеуказания и канал в атмосфере, по которому отдельный мощный лазер должен был поражать спутники-шпионы или ядерные боеголовки прямо в космосе на расстояниях до 400 км. Под впечатлением масштабов решаемых задач рождались стихи.

На диком бреге Балхаша
Найдётся ль Западу управа?
Возглавить гонку с США
Должна Советская держава.
Стране своей я верю слепо.
На диком бреге Балхаша,
Когда наш лазер смотрит в небо,
Поёт от гордости душа.
Антенна тоже хороша.
Вон цель маячит на экране.
На диком бреге Балхаша
Уже зеркал раскрыты грани.
Блестя, как молния меж туч,
Шпионы-спутники круша,
Уходит в небо красный луч
Над диким брегом Балхаша.
Мурат Уали

Советские академики Н. Басов и А. Прохоров были когда-то лауреатами Нобелевской премии по физике и коллегами по работе, но, как я позже стал понимать, стали соперниками-конкурентами по применению придуманных ими лазеров. У каждого был свой институт в Академии наук, конструкторская фирма в Министерстве обороны и своя площадка на полигоне. Каждый из них хотел стать отцом советской «лазерной революции». Гонка лазерных программ шла не только между СССР и США, но и между уважаемыми академиками.

В 1964 году советские физики Н. Басов (1922–2001) и А. Прохоров (1916–2002), а также американский физик Ч. Таунс стали лауреатами Нобелевской премии, которой они были удостоены за фундаментальные исследования в области квантовой электроники, приведшие к созданию мазеров и лазеров.

Но «лазерной революции» в вооружении не случилось. Оказалось, что способ прожигания концентрированным лучом света, как оружие, имеет столько принципиально непреодолимых недостатков, что лазеры не смогут поражать никакие цели лучше обычных вооружений. Когда это дошло до генералов, все эти лазерные программы после многих лет исследований и испытаний были свёрнуты. И дело было не в развале Советского Союза. Гора родила мышь. Боевого поражающего лазерного оружия создано не было.
Реликты секретного княжества, встретившиеся на берегах Балхаша, кроме воспоминаний навеяли и грустные мысли: неужели советский ракетно-ядерный щит оказался лишним, никому не нужным атавизмом? Работая на оборонные проекты, мы считали, что вносим вклад в дело мира. Но, как сейчас оказалось, не делали вклад в мир во всём мире, не создавали материальные или духовные ценности, а переводили ресурсы громадной страны в бесполезные «железяки» боевых ракет, урановую начинку ядерных боеголовок, пластиковые оболочки антенн, медные кабели и бетонные плиты секретных объектов. Монстр ВПК долго держался на ногах за счёт эксплуатации моноресурса – нефти и газа, но его крах был неизбежен. В конце концов, СССР развалился, и монстр издох. Сейчас большинство полигонов ликвидировано, урановые рудники закрыты, МБР демонтированы и шахты взорваны. Мы, казахстанцы, наконец получили доступ ко всем своим землям в своей республике.
Но запасы полигонных металлов на исходе, всё, что можно было разобрать, уже разобрано. Теперь из недр бывшего царства ВПК торчат лишь спутанные мотки колючей проволоки и обрывки кабелей, зияют провалы взорванных шахт, и чернеют проёмы бетонных коробок. В своих путешествиях мы не раз с ними сталкивались. К счастью, власть этого царства осталась в прошлом…

Сарышаган – первый и единственный в Евразии полигон для разработки и испытаний противоракетного оружия (ПРО). Строительство полигона и города Приозёрск было начато в 1956 году. В 1961-м на полигоне экспериментальным комплексом ПРО Система «А» впервые в мире сбита боеголовка баллистической ракеты.
На полигоне были испытаны все советские и российские комплексы ПРО и ПВО дальнего действия, многие перспективные РЛС, экспериментальные комплексы на основе боевых лазеров большой мощности (в том числе программы «Терра», «Омега»). С 1996 года часть полигона по Договору между правительствами РФ и РК отдана в аренду России за 20 млн. долл.

В конце 1970-х годов для создания непрерывного радиолокационного поля по внешней границе СССР, в нарушение Договора между СССР и США по ограничению систем ПРО 1972 года, началось строительство сети сверхмощных радиолокационных станций (РЛС) системы «Дарьял». Каждая РЛС была способна обнаруживать и одновременно сопровождать около 100 целей (баллистических ракет на орбите и космических объектов) на дальности до 6000 км.
В 1984 году началось строительство РЛС «Дарьял» на полигоне Сарышаган. В 1992-м работы на стадии готовности 90–95 процентов были заморожены из-за финансовых, юридических и прочих проблем. В 2003 году объект был передан Казахстану. В сентябре 2004 года на приёмной позиции произошёл пожар, уничтоживший всё оборудование.
В 2010 году в ходе несанкционированного демонтажа здание обрушилось.

Подъезжая к Алматы
На этом мои сумбурные размышлизмы прерываются. На заднем сиденье просыпается Марал и пересаживается вперёд. Уже подъезжаем к Алматы. Дорога расширяется, и на обочинах появляются зажжённые фонари.
На этом и наше путешествие по казахским степям и бывшим секретным объектам тоже заканчивается. Проезжаем Каскелен, и бронзовый Наурызбай батыр, освещённый прожекторами, машет на прощаниесвоим копьём.
До следующих встреч!